Пророчества великих

В начале прошлого века в женском епархиальном училище на уроках обязательно присутствовала классная дама, воспитательница, и надзирала за дисциплиной. Она сидела сзади и обычно вязала кружева. Однако на уроках Циолковского вязание, как правило, не подвигалось — воспитательница, как и ученицы, была захвачена рассказами о науке.

Однажды по ошибке слабой ученице Циолковский вместо двойки поставил пятерку и не стал ее огорчать, не зачеркнул балл. Когда вызвал ее в следующий раз, она ответила на пятерку Он заметил, что двойки разочаровывают детей, уменьшают их стремление учиться, и сделал вывод, что они вредны во всех отношениях.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Государственный музей истории космонавтики многие годы собирал воспоминания о Циолковском, и поскольку он выучил около 500 учеников и 2000 учениц, то сохранилось множество воспоминаний девушек, помнивших Константина Эдуардовича по женскому училищу

Вот первое знакомство, когда новый учитель входит в класс: «Запомните, я буду при ответах урока всегда ставить перед вами вопросы: зачем, почему, какие причины тому или другому явлению?» Потом сказал: «Ну, желаю счастья вашему рассудку».

Каким же было первое впечатление? В класс вошел высокий, плотный человек, нам показался старым. На нем был поношенный старый сюртук, блестевший от долгого ношения. Шея Константина Эдуардовича была повязана белым платком. Несколько выпуклые, с нависшими веками, поэтому казавшиеся полузакрытыми глаза из-под толстых очков смотрели на нас с исключительной добротой и мягкостью. Ведь для детей самое главное: добрый учитель или нет. Мы сразу почувствовали, что учитель очень добрый.

Знали ли ученицы о научной деятельности Циолковского, о его другой и главной жизни? Большинство ничего не знали, но до учениц старших классов доходили кое-какие смутные сведения. И вот что происходило, когда они пытались заговорить на эту тему с учителем.

Будучи ученицами 5—6-х классов, мы часто слышали, что Константин Эдуардович занимается научными трудами в области воздухоплавания. Однажды мы позволили себе спросить у него об этом. Он несколько взволновался и сказал: «Замолчите, чтобы я больше об этом никогда от вас не слышал». Воспитательница за это нас здорово журила.

Ученый никогда не пускал посторонних в «святая святых», в свою творческую лабораторию, тем более детей. Две жизни этого человека — наука и педагогика — никогда не пересекались.

Десятки учениц Циолковского стали учителями не потому, что он оставил в их душе неизгладимый след, а потому что такова была традиция для выпускниц епархиального училища, там были даже специализированные педагогические старшие классы. Но, став учителями, девушки брали для себя за образец любимого учителя и старались подражать ему во всем.

Были учителями и дети самого Константина Эдуардовича. Старшая дочь Любовь Константиновна, средняя Мария, младшая Анна, сын Александр работали в сельских школах Калужской области, позже — в Калуге, Александр трудился на Полтавщине. Сложилась целая семейная династия, если учесть, что и отец Циолковского Эдуард Игнатьевич, выпускник С. -Петербургского лесного института, преподавал одно время в Рязани в таксаторских классах, где обучали учету лесных массивов и прочим премудростям, необходимым лесникам.

Эта история была бы самой обычной, если бы кроме 42-летнего педагогического стажа на счету Константина Эдуардовича Циолковского не было шестисот научных работ по самым разным отраслям науки и техники, десятков тысяч экспериментов по аэродинамике, сотен моделей дирижаблей, трудов об общественном устройстве человечества и бессмертии человеческого рода.

ЖИЗНЬ ЗА ГРАНЬЮ ПОВСЕДНЕВНОСТИ