Прорицатель

На следующее утро Мей проснулся неожиданно бодрым и выспавшимся. Сначала, правда, долго не мог понять, где находится, но потом увидел остатки вчерашнего пирога и стопку книг. Не удержался, потянулся к верхней — довольно ветхой на вид — и осторожно раскрыл... На пожелтевших, истончившихся от времени страницах плясали буквы его родного языка — правда, несколько архаичных начертаний. Мей наткнулся взглядом на строчку: «... пожелаешь же отыскать сокровище, зарытое прежде третьего поколения — возьми слиток серебра и помести его в воду на семь дней, а затем окропи себя той водой со словами...»

Мею стало даже интересно, что же такое нужно для этого произнести (хотя найти клад предков ему определённо не светило), и он бы обязательно дочитал, если бы не мелодичный женский смех, донёсшийся откуда-то из-за стены. Потом в утренней тишине послышался мужской вкрадчивый голос, и Мей узнал его — Веттон, конечно же. «Неужели здесь такие тонкие стены?» — в смятении подумал Мей, вспомнив, что сын лорда живёт через весь коридор. Значит, у него свидание. Мей смутился — так, будто он мешал или подглядывал за тем, чего знать не следовало. Он слез с кровати и вышел на улицу, стараясь не шуметь.

Умывшись во дворе, ополоснувшись и переодевшись наконец-то в чистое, Мей решил, что ему необходимо найти кого-нибудь, кто объяснит ему, что делать дальше. Или хотя бы скажет, где тут можно позавтракать. И ещё надо поговорить с Гэрхо; мысли о маме и Атти не давали ему покоя. Точно ли нельзя им написать или хотя бы как-то убедиться, что с ними всё в порядке?...

Было приятно идти по земле, жирной и чёрной после дождя; дышалось легко. Маленький сад, находившийся между домом и оградой, кишел деревьями с голыми влажными ветвями. Под ногами шуршала прелая листва.

Тропинка, по которой он шёл, вела к другой, а та — к третьей. Они перетекали друг в друга и извивались, как речки, и утопали в густых тенях от деревьев. Стояла необыкновенная тишь; Мей не слышал ничего, кроме собственных шагов и дыхания.

Скоро он вышел на некое подобие центральной площади — туда, где стоял один из колодцев и откуда виднелся Зеркальный дом. И снова никого.

«Да куда же они все подевались», — раздражённо подумал Мей. Вчера все так торжественно приветствовали его, а сегодня как в воду канули. В сердцах он пнул попавшую под ноги ветку, и та отлетела в сторону колодца.

— Ах, нельзя обижать ветви, дорогой гость, — с укором произнёс кто-то у него за спиной на его языке. Мей резко обернулся и увидел маленькую горбатую старушку-Отражение с гривой седых волос и странным сооружением из мелких веток и сухих листьев на голове. Он готов был поклясться, что пару секунд назад её тут не было. — Ветви — это руки деревьев. Ты бы хотел, чтобы кто-то пинал твои руки?

«Они все здесь сумасшедшие», — тоскливо подумал Мей, вспомнив ребёнка, чьё имя звучало как отзеркаленное его. С другой стороны, этот бредовый лепет никак не вязался со здравомыслием Гэрхо.

— Простите... Вы не могли бы подсказать мне, где живёт Гэрхо?

— Смешной гость. Разве народ Долины может жить где-то? — старушка лукаво улыбнулась беззубым ртом и погрозила ему костистым пальцем. — Э, нет. Для таких, как ты, мы просто тени на воде. У нас нет постоянных жилищ, а те, что есть, — открыты для всех. Верь старой Деос, она не солжёт.

— Зачем тогда всё это? — Мей сделал широкий жест рукой, — если у вас нет жилищ? Для чего эти здания?

Про себя он уже решил, что эта старушка больше всего напоминает жриц Храма Льер: их жуткий лепет тоже редко бывал понятен.

— Гостю ещё многому надо научиться. Дом — то место, где живёшь ты, а не твои кости и мясо, — голос старухи стал строгим и хриплым. — Пойдём со мной. Старая Деос отведёт тебя, куда нужно.

— То есть к Гэрхо? — на всякий случай уточнил Мей, но старушка, будто не расслышав его, развернулась на пятках и засеменила прочь. Он вздохнул и пошёл следом.

* * *

Какими-то окольными путями (Долина всё ещё оставалась безмолвной, но пару раз Мею показалось, что он слышит доносящиеся из окон домов голоса) Деос привела его к участкам обработанной земли. Урожай, конечно, был давно собран, и кое-где виднелись сорняки, а в небе кружили вороны.

— Что ты видишь, гость из людских Городов? — спросила старушка, останавливаясь.

— Грядки, — осторожно ответил Мей, гадая, сколько же ещё его будут мучить загадками.

— Э, нет, — она нетерпеливо замотала головой, так что гигантское гнездо на макушке заколыхалось. — Ты ведь видишь будущее, так? Ты можешь видеть много возможностей — зелёные кущи или мёртвую землю в трещинах, или дворец, или поле битвы, или море, залившее всё вокруг. Грядки — сейчас. Что будет через тысячу лет, прорицатель?

Мей помедлил с ответом. Всё это звучало безумно, но, надо признать, увлекательно.

— Не знаю. Я не умею толковать свои видения, не знаю, как... как это работает. Я и пришёл, чтобы разобраться. Зачем Вы привели меня сюда?