Прорицатель

Он рванулся к скале со всей возможной скоростью — он не бегал так даже от Выдры, когда тот бывал особенно зол. В сапогах хлюпала вода, а тяжесть меховой куртки пригибала к земле, но Белка почти летел, упиваясь чувством защищённости: воины и оруженосцы сновали поблизости, но для всех он был пустым местом — для всех, включая драконов Князя... Совсем недалеко раздался крик ужаса, и Белка шарахнулся в сторону — очень вовремя: в паре шагов от него рухнул огненный шар и рассыпался чёрной массой, исходившей жаром; камни под ней зашипели, накрывшись облаком пара.

Белка провёл рукой по вспотевшему лбу и побежал дальше; вот под ногами та тропка, а впереди мелькает белая ткань... Он понятия не имел, откуда в нём взялась уверенность в том, что жрица собирается спрыгнуть, — он просто почему-то в этом не сомневался, как и в том, что обязан этому помешать, иначе случится что-то ужасное. Он влез на утёс, подтянувшись руками и чуть не уронив шапку, как раз в тот миг, когда женщина подошла к самому краю и замерла, глядя на море. Там стояли имперские ладьи, отсюда похожие на стаю неуклюжих уток. Белое платье женщины трепетало на ветру вместе с длинными, спутанными тёмными космами, стелившимися по напряжённой узкой спине, и Белку кольнул страх: что, если он всё-таки ошибся и она готовится к какому-нибудь обряду, а не замышляет самоубийство?... Но женщина, склонив голову, оторвала от земли одну ногу...

— Нет, госпожа!.. — Белка услышал собственный вопль, а мгновение спустя обнаружил себя лежащим на животе и схватившим женщину за руки. Она повисла над бездной — прямо над острыми камнями и водой внизу — и смотрела на Белку с полным непониманием. Шапка съехала, и она его видела — но явно не могла сообразить, как он появился на утёсе.

«Я же не удержу её», — обречённо подумал Белка — но почему-то удерживал, словно женщина весила не больше тряпичной куклы. Собственно, это было близко к истине — кожа да кости, но всё-таки... Белка сжал её ледяные запястья и, упираясь в землю носками, потянул вверх. Жрица не сопротивлялась, но и не особенно помогала ему — могла бы хоть поставить ногу на какой-нибудь там выступ, глупая баба... Разозлившись, он даже не сразу поймал себя на непочтительной мысли о Верховной. Впрочем, сейчас всё это стало совершенно неважным.

Он вытащил женщину, и она попыталась встать, но ноги подкосились.

— Госпожа...  — выдавил Белка — и осёкся. С дрожью — от пережитого или от пронизывающего ветра, он не брался судить, — женщина села и притянула колени к груди, напоминая обиженную девочку. По бледным щекам текли слёзы, но она не смахивала их, точно не замечая. Глаза у неё были тёмные — настолько, что не видно зрачка, — и просто огромные, с нездоровым блеском. Белка не знал, что у людей бывают такие глаза.

Он набросил ей на плечи свою куртку, и она впервые взглянула на него осмысленно — и столько неизбывной скорби было в этом взгляде, что у Белки защемило сердце.

— Кто ты такой? — глуховатым голосом спросила жрица. Со стороны города раздался драконий рёв, и Белка пожалел, что не сумеет распознать, рёв это боли или торжества. Ему пришло в голову, что они на одном из самых открытых участков — чудная мишень для кого угодно, хоть с суши, хоть с моря. Надо скорее убираться отсюда.

— Оруженосец из войска Лирд'Алля, госпожа. Здесь опасно, Вам лучше...

— Как твоё имя? — требовательно перебила она. И на что ей это, тоскливо подумал он. Руки чесались надеть шапку, но это было бы жутко невежливо — заставлять жрицу Богини беседовать с пустотой... Отец бы его не одобрил.

— Белка, госпожа.

— Почему ты спас меня?

Белка задумался. Ему было неловко под взглядом этой женщины — она смотрела так, точно сквозь череп видела все его мысли, а ещё немного напоминала мачеху... Да и вообще вся ситуация отдавала бредом. Но ответить, кроме правды, было нечего, поэтому он так и сказал:

— Я не знаю.

— Ты знаешь, кто я? — женщина встала, пошатываясь. Она была выше Белки, с гордой и даже величественной осанкой — хотя измождённая и грязная. — Я была Верховной жрицей Ордена Богини. Твои друзья сейчас сражаются с моими сёстрами. Вы принесли кровь на наш остров и хотите залить ею пол нашего Храма...

— Но, госпожа, — промямлил поражённый таким напором Белка, — разве Вы не заключили союз с его величеством?...

— О, не напоминай мне! — воскликнула жрица и, поникнув, с совершенно безумным лицом вцепилась пальцами в волосы. — Как же я ошиблась... Как ошиблась и как наказана... Зачем, зачем ты помешал мне умереть, мальчик? Теперь у меня не хватит мужества — а это было необходимо... Ты не знаешь, каково жить с такой виной, — почти простонала она и снова беззвучно заплакала, пробормотав что-то непонятное — не то «Шаварас», не то «Аштарас»... «Заклинания», — в ужасе подумал Белка и нерешительно коснулся её локтя. Он всегда чувствовал себя беспомощным при виде плачущих женщин, а плачущие ведьмы ему и вовсе до сих пор не попадались...