Прорицатель

Они стояли перед входом в пещеру — чёрной пастью скалы, укромно зияющей в её толще. Мей шагнул ближе, заглянул внутрь и удивился, увидев ряд грубых и несимметричных, почти стёршихся ступеней, ведущих под землю. Льёреми начала выбираться из-за горизонта, и её тусклый свет точно полил чёрные камни разбавленным молоком.

— И ты предлагаешь нам спуститься? — уточнил Кнеша, ещё не отдышавшись и скептически поглядывая на ступени. — Что там внизу?

— Ходы, — ответил Тролль, застенчиво ковыряя снег носком ноги. — Много ходов, разных. Всё запутанно, без колдовства не выбраться, но у вас колдовство внутри...

— Лабиринт? — вывел Мей из его сумбурных объяснений.

— Да! — обрадовался Тролль. — Вот именно, лабиринт.

— И где именно твоё зелье?

— В центре, в самом сердце. Никто не добирался до него, но господа — волшебники, господа смогут... А я отведу их в Лирд'Алль, до последнего своего дня буду им благодарен...

— То есть сам ты туда не собираешься? — хмыкнул Кнеша — и Тролль бы, наверное, покраснел, если бы это было заметно на его каменной коже. — Спускаешь нас в заколдованную яму, которую неизвестно кто, когда и зачем выкопал, а мы должны тебе верить?

Бедный Тролль смотрел на него, как провинившийся щенок на хозяина, и, казалось, готов был спуститься вместе с ними. Мей представил себе, сколько места он займёт под землёй и сколько произведёт шума. А если придётся ползти?...

Да и к тому же — что бы там ни говорил Кнеша, он не мог поверить, что Тролль способен на такое вероломство. Уж слишком это было немыслимо. Да и в чём, собственно, его выгода?...

— Всё в порядке, мы пойдём, — решил он и с твёрдостью встретил раздражённый взгляд Кнеши. — И, думаю, нам лучше разделиться, как только встретим первый поворот. Так мы быстрее найдём зелье. А в случае опасности...  — он красноречиво дотронулся до невидимой метки Уз Альвеох. Им не нужны специальные знаки для такого случая.

— Не быстрее найдём зелье, а быстрее умрём, — проворчал Кнеша, однако тут же деловито добавил, обращаясь к Троллю: — А вообще здесь можно и до вечера протоптаться... Отдай-ка мне мои вещи, парень — попробую соорудить для нас светильники. Там, должно быть, темнее, чем в твоём неиспорченном сознании.

* * *

Насчёт темноты Кнеша оказался прав — она обступала со всех сторон, как только кончалась лестница, и вход, кажется, был единственным источником света. Светильники, зажжённые магией Кнеши (дрожащие голубоватые огоньки в резных фонариках — маленький народ умельцев из дальнего мира подарил им на память), пришлись кстати; Мей брёл и брёл, наблюдая всполохи холодного света на однообразно-тёмных стенах пещеры и считая повороты. Потолок был низким, так что он еле мог разогнуться; теснота давила, только усиливаясь по мере блужданий.

Едва Мей успел одолеть очередной поворот, как прямо перед ним выросла огненная стена — пламя заполонило весь проход и появилось так близко, что почти опалило ему брови. Мей отшатнулся — и всё исчезло, как сон. Он перевёл дыхание и выбрал другой поворот. Интересно, сколько ещё здесь таких же ловушек — и сколько ещё он не почувствует?

Шею саднило, и от неё по всему телу разливались волны боли — Узы Альвеох заявляли о себе: Кнеша был слишком далеко. Мей стиснул зубы, стараясь не думать об этом. Ненавистная магия.

Он шёл всё дальше и дальше, углубляясь в скалу; одинаковые проходы и повороты ветвились и множились, от них рябило в глазах, и невольно он вспоминал бесчисленные зеркала Меи-Зеешни. Но этот лабиринт был другим: сами стены дышали тут мрачной древностью, а тишина оказывалась обманчивой — откуда-то доносились то шорохи, то тихий плеск, а время от времени Мею мерещился смех или голоса, и тогда он на секунду останавливался.

Однажды этот смех приблизился; явно женский, он звучал мелодично и чуть вкрадчиво — и определённо был ему знаком. Вслед за ним послышались и шаги, разбросанные эхом. Мей замер: не может быть, чтобы здесь был кто-то ещё, просто не может...

— Здравствуй, Мей, мы так ждали тебя! — воскликнула молодая женщина, показываясь из тени. Это была Риэти эи Тейно.

Мей ощутил, как волосы зашевелились у него на затылке. Даже огненная ловушка не поразила его так. «Морок», — убеждённо сказал он себе. — «Наваждение».

Но «морок» преспокойно приблизился своей танцующей походкой и, улыбаясь, положил обе руки — вполне осязаемые, живые, — ему на плечи. На Риэти было одно из тех светлых платьев, которые она так любила, перехваченное вышитым пояском; тёмные кудряшки выбивались из причёски, плясали, касаясь ямочек на щеках. Вообще она выглядела юной девушкой, именно так, как Мей её помнил — почти десять лет назад, когда покинул Город-на-Сини. Почти десять лет, за которые прошла для него целая вечность.

— Ты совсем не заходишь к нам с Теигом, — пожурила Риэти, кокетливо теребя пальчиками его рукав. — А обещал, между прочим.

— Кто ты? — Мей схватил её за запястье, подавляя головокружение. — Отвечай! Что тебе нужно?

— Ай, мне больно! — Риэти вырвала руку и, нахмурившись, погрозила ему. — Каким грубияном ты стал в своих странствиях!..