Пропавший линкор

Несмотря на то, что история звучала фантастически, я поверил Маршу, уж слишком складно все выходило. Кража куска камня из мексиканского музея, из Смитсоновского института, попытка кражи камня, которая произошла у меня на глазах — рассказ Марша все это объяснял. Рабы из прошлого пытались освободиться от спящей угрозы. Однако все это звучало фантастически, если не считать мертвеца, распростертого на полу. И все же, что произошло с этим человеком? Что убило его?

Марш выслушал Эклу, а потом повернулся к нам.

— Экла просит нас помочь ей добраться до Юкатана. Она говорит, что Сатанас проснулся. Он пленил некоторых из своих бывших рабов и узнал, что они ищут. Он послал своих новых рабов, чтобы самому раздобыть Камень Коатала… — тут Марш замолчал и сглотнул. — Она говорит, что новые рабы Сатанаса не люди, а похожи на черные призмы, и что звенят, как колокольчики, когда двигаются. Она говорит, что один из них был здесь и убил её товарища… Вы видели что-то, напоминающее черные призмы? — тут он внимательно посмотрел на нас.

Неужели мы видели их?

— Господи! — ахнул Роммер. — Так вот что это такое было!

И вслед за его вздохом из глубины дома донесся странный звук — звук, напоминающий звон колокольчика.

Глава IV. Чёрная призма

Я увидел её первым. Она поднялась с полки и заскользила через комнату. И она в самом деле напоминала кусок черного камня — призма из полированного обсидиана. Вначале я принял ее еще за один артефакт Марша.

Реликвия, черт побери! А потом у меня промелькнула мысль: «Проклятая тварь живая! Она все время находилась на этой полке, наблюдая за нами, подслушивая нас».

Невероятная форма жизни! Слуга темного властелина, вышедшего из темного прошлого Земли.

Призма поднялась с полки, и комната наполнилась перезвоном крошечных колокольчиков. Медленно вращаясь, она поднялась, продолжая поворачиваться, пока один из её черных углов не уставился на нас. И мне не нужно было слышать крик Эклы, чтобы понять, что должно вот-вот случиться. Призма должна была выпустить молнию. Еще секунда — и еще один человек погиб бы. Но я был парализован. Я чувствовал, что превращаюсь в лед. Марш стоял рядом и смотрел, бормоча:

— Что это?

Призма развернулась в нашу сторону. На конце ее черной поверхности приоткрылось крошечное отверстие. Оно щелкнуло, открываясь, и осталось открыто, как у фотокамеры, установленной для долгой экспозиции, а потом отверстие стало светиться.

Ударила молния. Когда затвор этого треугольника щелкнул, заморгал зловещий глаз, Джон Роммер словно очнулся. Вначале я подумал, что это вдогонку молнии из призмы сокрушительно ударил гром, но это было не так. Второй и третий раскат грома последовали почти сразу, и только потом я осознал, что происходит. Это Роммер использовал свой пистолет. Все три пули ударили в призму. С каждым ударом та дергалась, но оставалась висеть в воздухе. Колокольчики звенели все громче.

Третья пуля ударила прямо в яблочко. Она врезалась в отверстие, прямо туда, откуда били молнии, за секунду до того, как ударила очередная.

Призма словно сошла с ума. Колокола бешено зазвенели, звон колокольчиков накладывался друг на друга. Призма расплылась и черной каплей метнулась к полу, словно самолет, вышедший из-под контроля. А потом капля сделала несколько кругов, словно гимнаст под куполом цирка. Тут Экла ожила. Она отлично знала, что произойдет дальше, а мы нет.

Девушка метнулась за стеклянную витрину, подхватив обломок Камня Коатала. Даже страшно испуганная, она помнила, зачем явилась в дом Марша. Она схватила камень и на ломанном английском прокричала нам о том, что мы должны бежать.

Капля вновь стала призмой, продолжая безумно кружить. Колокольчики звонили, словно безумные. Экла пулей вылетела из двери, Роммер подтолкнул Марша, чтобы он вышел из ступора, а потом мы втроем последовали за девушкой. Из комнаты, из дома, через подъездную дорожку, к воротам — со всех ног. Но все же мы бежали недостаточно быстро.

Стена у нас за спиной треснула. Яростный удар ветра швырнул меня головой вперед. Я упал на землю, сильно ударившись плечом, и несколько раз перекувырнулся через голову. В яркой вспышке света, которая за этим последовала, я увидел, как Экла, Марш и Роммер тоже полетели кувырком. Мне показалось, что от рева взрыва покачнулись небо и земля. Я прокатился по газону как мяч, а потом зарылся лицом в сырую землю и сложил руки над головой. Куски камня и обломки кирпича падали, казалось, вечность. Когда все стихло, я перевернулся и посмотрел в сторону дома.

Там не так много осталось. Взрыв призмы смел все крыло, где располагались реликвии майя. Мы устроили перекличку. Роммер и Экла были в порядке. Один из обломков сильно ударил Марша в плечо, но тот сказал, что все это ерунда. Мы накинулись на него с вопросами.