Пропавшие среди живых

— Давайте, давайте… Я не привередлив. Не заказывайте только осьминогов.

— А что, мне, например, нравятся, — ответил Власов.

— У нас осьминогов нет, — строго сказала официантка.

Она принесла закуски, коньяк. Власов разлил, подвинул Корнилову тарелку с бело-розовой семгой, а Игорь Васильевич все приглядывался и приглядывался к шумным соседям, стараясь понять, что это за люди собрались за праздничным столом. Все они, несомненно, были преуспевающими — об этом говорила и одежда, и богатые туалеты женщин, и дорогие украшения, и, конечно, больше всего манера держать себя — свободная, самоуверенная, но без тени бравады, и, пожалуй, несмотря на шумные выкрики и болтовню, какая-то печать пресыщенности на лицах, даже скуки… Все были приблизительно одного возраста — от тридцати пяти до сорока. И один мальчишка лет пятнадцати.

По мере того как молоденький официант уносил со стола пустые бутылки и приносил новые, шум за соседним столом становился все громче и громче. Теперь уже слышны были обрывки пьяных разговоров.

«Блестящая вещь… Старик на высоте… Эта история с китаянками…» Смех. Понимающий, снисходительный, чуть завистливый. «Бросьте вы классиков. Обернитесь на Андрюшу!» Снова смех. «За Андрея, за Андрея! Тост за Андрея!» Судя по тому, как самодовольно заулыбался сидящий за председательским местом, он и был Андреем.

— Что, понравились вам эти шумные молодые люди? — Власов легонько постучал ножом по фужеру.

— Да нет… просто уж больно они гладенькие, — сказал Игорь Васильевич. — Черт с ними! Не будем отвлекаться…

— Игорь Васильевич, — начал Власов чуть торжественно. — Судьба свела меня с вами… Счастливый случай — кража моей машины…

— Ну вот, опять… Издеваетесь вы надо мной, что ли? — недовольно произнес Корнилов. — «Счастливый случай!» Да мне из-за таких случаев впору в отставку подавать!

— И почему вы такой мнительный? — воскликнул Власов. — Вы обижаетесь без всякого повода… Ну да ладно, кончаю. Игорь Васильевич, я очень рад, очень рад, что с вами познакомился. И, надеюсь, мы будем друзьями. За дружбу?

— За дружбу! — улыбнулся Корнилов.

Они сидели в ресторане довольно долго. Корнилов рассказал Константину Николаевичу о том, как ездил на Валаам за матерью. Рассказал про встречу с безногим Алексеем.

— Этому парню надо помочь… Обязательно. Я все время чувствую свою вину.

— Ну вы-то при чем?

— Да знаете… Сейчас думаю, может, надо было тогда все решать по-иному. Тогда помочь.

— Да решали-то не вы, а суд? — запротестовал Власов.

— Верно. А вы что, думаете, уголовный розыск не помогает людям на ноги становиться?

Но и за разговорами Корнилов нет-нет да и поглядывал на шумную компанию. Бесцеремонность этих людей раздражала его.

Один из бородатых вдруг вскочил с бокалом в руке. Начало фразы потонуло в гуле голосов: «…поэтому, дорогой наш Андрей Андреевич, мы и пьем за тебя. Андрюшка, сволочь…» Бородатый обнял одной рукой Андрея, стал целовать, расплескивая водку.

«На мосту стоял прохожий…» — запел бородатый. А дальше последовала такая похабщина, что Корнилов только ахнул: «Ну сейчас заработает он оплеуху. Женщины дадут ему звону…» Но ничего не случилось. Заключительные слова куплета потонули в веселом гоготе. Смеялись все — и мужчины и женщины…

— Черт знает что такое! — взорвался Игорь Васильевич и, прежде чем Власов успел что-либо сообразить, встал из-за стола и подошел к разгулявшимся.

— Товарищи! — голос его прозвучал резко, словно хлопнул выстрел. Власов заметил, как напряглись у Корнилова желваки на щеках. Сидевшие за столом примолкли, с интересом уставившись на Игоря Васильевича, а тот, которого все назвали Андреем, негромко, но так, что все услышали, даже сидевшие за соседними столиками, сказал:

— Верочка, этот дылда пришел выпить с тобой на брудершафт…

— Как вам не стыдно так вести себя! — Корнилов посмотрел на Андрея и покачал головой. — Если вы не стесняетесь женщин, которые пришли с вами, то постесняйтесь соседей… Ведь с вами ребенок!

Его слова о ребенке вызвали взрыв хохота.

Миловидная девушка, сидевшая рядом с Андреем, потянулась к Корнилову с рюмкой, расплескивая водку и весело крича:

— Так их, нахалов. Выпьемте с нами, товарищ проповедник!

Все загалдели, кто предлагал Корнилову присоединиться, кто спеть вместе. Только Андрей смотрел на него молча, с презрительной ухмылкой.

Власов встал и подошел к Корнилову.

— Бросьте, Игорь Васильевич, этим… — он хотел сказать «свиньям», но сдержался, — этим пьяным хамам словами ничего не докажешь…

— Но, но! — рванулся со стула парень с бородкой. — Я тебе сейчас за хамов так врежу… — Его соседка, наверное жена, дико взвизгнув, повисла у него на шее.

Корнилов отстранил Константина Николаевича, пытавшегося взять его под руку, и, подойдя к столу вплотную, сказал негромко:

— Если вы еще раз запоете свои хамские песенки, вам придется покинуть ресторан…

— А если сами не уберетесь, мы вышвырнем вас! — крикнул кто-то из-за соседнего столика. Там сидела компания флотских офицеров.

Корнилов и Власов вернулись за свой столик.

— А вы заводитесь быстро, — усмехнулся Власов. — С полоборота…