Пропавшее достоинство (СИ)

Размахнувшись он ударил себя ладонью по лицу, вспышка боли ничуть не прояснила сознания и ему не удалось проснуться из этого кошмара. Его одежда была ему слишком велика. Тонкие руки и пышная грудь. Звонкий, серебристый голос. У него не осталось никаких сомнений в этой ужасающей правде. Ланн стал женщиной. Безумный сон который он недавно видел, полный секса и наслаждения похоже оказался пророческим. А еще он вспомнил виноватые слова ведьмы, которые он слышал растворяясь в пустоте.

Глава 9

— Какого черты произошло! Ведьма что ты сделала со мной? — непривычно тонким голосом прокричал Ланн в начинающие светлеть небеса. Но к сожалению Ульмы не было рядом чтобы ему ответить. Живот сводило от голода, а тело заключенное в липкую от крови одежду непрерывно дрожало. Наскоро осмотрев себя, Ланн понял что нигде не был ранен, похоже вся эта кровь не его. Снова поднявшись на ноги он запутался в собственных штанах и с громким испуганным визгом едва не упал, уцепившись пальцами за край алтаря. А потом штаны ремень которых был расстегнут и вовсе с него упали. Оглянувшись через плечо, барон с грустью увидел аппетитные округлые ягодицы. Обычно такое зрелище бы привело его в восторг, они были почти идеальной формы, а кожа в тех местах где она проглядывала от засохшей крови была красивой и белой. Проблема была в том что сейчас эта идеальная задница была его собственной.

Громко ругнувшись, Ланн наклонился и натянул обратно штаны, они хоть как-то защищали от холода. Осмотрев ремень, он быстро понял что придется прорезать новую дырку, иначе штаны на нем он не удержит. Свою дорожную сумку он вероятнее всего обронил рядом со входом в Храм, перед началом боя со стражами, в ней были припасы, а еще подходящий для того чтобы подправить одежду кинжал. Кожаные сапоги, были главной проблемой, они были ему слишком велики и едва не спадали с ног. Поднявшись на ноги поддерживая штаны двумя руками барон неуклюже побрел в сторону выхода из храма. Вдали, над кронами деревьев окружающих холм, он уже видел красный свет зари, скоро должно было зайти солнце. Найдя сумку и наскоро перекусив приготовленными Ульмой припасами, Ланн приступил к подгонке одежды. Ее бы следовало еще постирать, да и самому помыться, но рядом барон не мог припомнить подходящих ручьев на том пути по которому они прошли с Ульмой.

Зато он прекрасно помнил низкорослых, уродливых карлов от которых они убежали. Укоротив брюки и рукава куртки, он застанул ремень и встал. Одежда на нем мешковато висела, Но это явно было гораздо лучше чем бегать по лесу в чем мать родила. А вот с обувью были большие проблемы. Которые барон частично решил замотав свои стопы в несколько слоев портянок, это было не слишком удобно и могло подвести в бою, но увидев свои нежные, женские ножки барон очень явно представил во что они превратятся без обуви уже спустя день похода. А выбираться из Сердца Чащи ему предстояло сейчас минимум три-четыре дня. Сердце разрывалось от нестерпимого страха и жалости к себе, усевшись и обняв себя за колени, Ланн снова разрыдался. Такие яркие и сильные эмоции он испытывал только в глубоком детстве и сейчас ничего не мог с собой поделать. Это злило, но даже злость воспринималась другой. Она была ненаправленной, бесцельной и не подходила даже для того чтобы напитать его Волю.

Твердя что он бывал и в худших переделках, Ланн попытался убедить себя что он сможет живым выбраться из Чащи. Но даже такая простая Цель, едва всколыхнула его чувства. Уверенности и Эго ему не хватало, Ланн не понимал в полной мере причин этого, но похоже вместе с полом изменилась и его Воля. Вернувшись в центр храма и в лучах восходящего солнца отыскав свой меч, Ланн поднял его и зажав двумя руками выставил перед собой. Тело слушалось иначе, а клинок казался куда тяжелее чем раньше, но сделав пару взмахов барон удовлетворенно кивнул, его навыки мечника никуда не делись, а заученные с ранних лет техники он все еще мог применять, если их немного изменить под его новую физиологию. А вот ножны для клинка пришлось перевесить с пояса за спину, иначе он рисковал в них запутаться во время бега. Закончив со всеми приготовлениями и пересчитав запас пищи и воды, юноша убедился что ему их раньше бы хватило на дней пять. По крайней мере вопрос с едой остро не стоял. Надо было двигаться в путь.