Пропавшая Рысь

– Зря, зря, зря, – улыбнулся он. – Ты была бы моей лучшей работой. Красивая, смелая. Такая дала бы мне больше силы, чем все остальные.

Рысь вспомнила то жуткое чувство, которое испытала, будучи привязанной к столу этого психа. Вернулись отчаяние и беспомощность, страх, что она могла разделить участь его несчастных жертв. Она с трудом устояла на внезапно ослабевших ногах, силясь не выдать ужаса выражением лица.

– Заткнись, урод, – Джек встала между Рысью и Оуэнсом, глядя на него с отвращением.

В ответ тот пялился на нее, не моргая. Во взгляде его было любопытство и что-то еще, но что – Рысь не могла разобрать.

– Ты и я… мы ведь одно и тоже, так? – спросил он Джек, изучая ее лицо. – Шрамы… куда глубже, чем видит глаз.

Он улыбнулся ей, почти сочувственно, продолжая смотреть в глаза, ища ответа.

– Поэтому нам нужны такие, как она, да? – добавил он, кивнув на Рысь. – Без них мы не можем быть целостными, быть сильными, без них жизнь теряет смысл. Иначе как можно жить, став тем, кем мы стали?

– Я сказала, заткнись, – голос Джек дрогнул.

– Так же как и я, Джек, ты нашла свой способ существования в мире, который тебя отверг.

– Не смей сравнивать меня с собой. Ты ничего обо мне не знаешь, – Джек ткнула пистолетом Оуэнсу в лоб.

Рысь видела, с каким трудом Джек сдерживала себя от того, чтобы его убить и тем самым заставить замолчать. Его психологические выпады были нацелены на то, чтобы вывести ее из равновесия. И, что самое страшное, это работало. Ее нарастающее напряжение говорило о том, что слова Уолтера достигали цели, а это лишь мотивировало его продолжать.

– В чем я виноват? Что нашел способы выжить в мире, где ценность личности определяется молодостью и красотой? – проговорил он. – Что же плохого в том, чтобы сделаться сильнее и лучше, чем они думают? А они всегда меня считали чужаком. Недостойным. Видишь, Джек, такие женщины, как твоя партнерша, никогда не полюбят таких, как мы, если мы не спрячем свое уродство. Что ты прячешь за этим шрамом, Джек? Это мне не под силу изменить свою внешность, но для тебя-то убрать шрам – лишь одна несложная процедура, а? Чьего прощения ты жаждешь? Зачем ты носишь этот шрам? Думаешь, они тебя простят? – он посмотрел на Рысь с самодовольной ухмылкой.

– Джек, пора кончать. Он пытается тебя вывести, – проговорила Рысь и погладила Джек по плечу.

– Думаешь, сможешь себя простить? – продолжил Оуэнс, точно Рысь ничего не говорила. Джек слушала его будто в трансе, и Рысь знала, что в тот момент она думала обо всем, что ей довелось делать после исчезновения из ОЭН. Оуэнс продолжал говорить, и выражение лица Джек менялось от полного злобы до удрученного, потом виноватого. Потом обреченного.

Чем больше Оуэнс говорил, тем быстрее росла ненависть Рыси. Слишком многое Джек уже пришлось пережить, и слишком много жизней Оуэнс уже изуродовал.

Она не могла позволить ему ранить Джек и дальше.

– Думаешь, Джек, ты когда-нибудь сможешь почувствовать, что стоишь ее, а? – спросил Оуэнс.

Она долго и пристально смотрела на него, прежде чем едва слышно ответить:

– Нет.

Джек опустила пистолет и повернулась к Рыси.

– Принимай его. Весь твой, – проговорила она и направилась к двери.

– Ад его примет, – Рысь запихнула пистолет в кобуру и повернулась к мечам, висевшим на стене. Она взяла катану, вынула ее из ножен и сделала шаг к Оуэнсу.

Тот ухмылялся, глядя, как Рысь сделала замах, едва собрав достаточно сил. Руки ее дрожали. Отрубленная голова покатилась по полу. На лице Уолтера так и застыла гнусная улыбка. Катана была так остра, что голова повалилась к ногам еще стоявшего прямо тела, завалившегося спустя два полных удара сердца.

– Опа. Зачем? – спросила Джек, предельно удивленная. Она заглянула в кабинет, услышав, как на пол свалилось что-то тяжелое.

– Я больше переживаю за то, сможешь ли ты удрать, чем за то, смогут ли ФБР прикрыть свой зад. Мне нет дела, что скажут они. Ты стоишь всего, что я могу потерять. Всего, что я хочу достичь.

Джек зашла в кабинет и встала над телом «охотника за головами». Вокруг его шеи разливалось большое круглое пятно крови; медленно увеличиваясь, оно расползалось по роскошному восточному ковру.

– Что ты наделала.

– Отправила его восвояси, – Рысь покосилась на старика. Тот сидел в кресле, перепуганный до смерти.

– А с этим что будем делать?

Джек подошла к нему и, наклонившись к самому уху слепца, прошептала:

– Похоже, бизнес твой постиг полный крах, босс. – Он повернулся к ней. – Что-то подсказывает мне, что этот парень был тут не главным, а просто прикрывал тебя. Марионетка.

Хотя взгляд его был пуст, как и у всех слепых, но на лице старика было удивление.

– Это не правда, – сказал он, пытаясь встать.

Джек снова толкнула его.

– И вот внезапно ты заговорил по-английски. И зачем? Тебе же вообще ничего говорить не нужно. Хотя, думаю, федералы смогут тебя заставить.

Она повернулась к Рыси.

– Я считаю, этой жалкой задницы Бюро будет достаточно, – схватив старика за ворот, Джек заставила его подняться и впихнула в шкаф, стоявший в углу кабинета; дверь заперла, а ключ бросила Рыси.