Пропавшая нимфа

– О, нет… Я смогу дать вам подробности исключительной точности… Вот слушайте: я часто вижу маленький городок, названия которого не знаю… Не знаю даже, находится ли он во Франции, и все-таки часто прогуливаюсь по нему, будто всегда там жила. Его пересекает река. Справа видна Триумфальная арка в романском стиле… Если пойти по бульвару, обсаженному платанами, то слева будут арены… несколько сводов, лестница с обломанными ступенями. На аренах – я вижу, что их три, – выросли тополя, стадо баранов пасется…

– Но… я знаю этот ваш город! – воскликнул Флавье. – Это Сент, а река – Шаранта.

– Может быть!

– Правда, арены разрушились, и нет больше тополей.

– В мое время они там были… а маленький фонтан все еще существует? Девушки подходили и бросали в него шпильки, чтобы выйти замуж в тот же год.

– Источник Святой Эстеллы?

– Еще церковь за аренами… высокая церковь с очень старыми колоколами.

– Сент-Этроп!

– Вот видите.

Они медленно шли мимо загадочных рук, пахнущих воском. Порой им встречался посетитель, внимательный, сосредоточенный. Они были поглощены друг другом и почти не замечали львов, сфинксов и быков вокруг.

– Как вы назвали город? – спросила она.

– Сент…

– Наверное, я жила там… когда-то.

– Когда-то… Когда были маленькой?

– Нет, нет, – терпеливо возразила Мадлен, – в моем другом существовании.

Флавье не протестовал. Слова Мадлен будили в нем слишком много отзвуков.

– Где вы родились? – спросил он.

– В Арденнах, совсем близко от границы. Война всегда проходила через нас. А вы?

– Я был воспитан моей бабушкой, около Сомюра.

– Я единственная дочь, – сказала Мадлен. – Мама часто болела, а отец проводил все свое время на фабрике. У меня было невеселое детство.

Они вошли в зал, по стенам которого висели портреты. Глаза людей с этих картин долго провожали их. Иногда то были вельможи со строгими лицами, иногда роскошно одетые офицеры, с рукою на шпаге и с лошадью позади.

– А в юности, – прошептал Флавье, – у вас еще не было грез… предвидений?

– Нет, я была только одинокой, предоставленной себе самой.

– И… когда это началось?

– Совершенно внезапно. Не очень давно… Просто почувствовала, что это не я… понимаете? Похоже на ощущение, которое испытываешь, когда проснешься и не узнаешь своей комнаты.

– Да… Если бы я был уверен, что не рассержу вас, – сказал Флавье, – то задал бы один вопрос.

– У меня нет секретов, – задумчиво сказала Мадлен.

– Можно?

– Прошу вас.

– А вы не думаете больше о том… чтобы исчезнуть?

Мадден остановилась и подняла на него глаза, глаза, которые всегда смотрели умоляюще.

– Вы не поняли меня, – пробормотала она.

– И все же ответьте.

Небольшая группа посетителей стояла перед картиной, Флавье увидел на ней крест, бледное тело, упавшую на плечо голову, тонкую струйку крови под левой грудью. Немного дальше к небу было поднято женское лицо. Мадлен весила не больше тени на его руке.

– Нет… не настаивайте.

– Я именно настаиваю… Это не меньше в ваших интересах, чем в моих.

– Роже… Умоляю вас.

Она сказал это едва слышно, но тем не менее Флавье был ошеломлен. Он обнял Мадлен за плечи и притянул к себе.

– Разве вы не понимаете, что я люблю вас? Что я не хочу вас потерять.

Они шли, как два автомата, между мадонной и Голгофой. Она медленно сжала его руку.

– Вы пугаете меня, – сказал он, – но я нуждаюсь в вас… Наверное, мне нужно ощущать страх… чтобы презирать ту жизнь, которая у меня есть… Если бы я только был уверен, что вы не ошибаетесь!

– Уйдем отсюда.

Они прошли через пустые залы, разыскивая выход. Она нр выпускала его руки, а все сильнее за него цеплялась. Наконец они спустились по ступенькам и очутились, немного запыхавшиеся, у лужайки, на которой устремлялась к небу струя воды. Флавье остановился.

– Я спрашиваю себя: не сумасшедшие ли мы немного?.. Вы помните мои недавние слова?

– Да, – ответила Мадлен.

– Я признался, что люблю вас… Вы хорошо это слышали?

– Да.

– А если я буду повторять, что люблю, вы не рассердитесь?

– Нет.

– Это невероятно!!! Хотите еще пройтись?.. Нам так много нужно сказать друг другу.

– Нет… Я устала. Надо возвращаться!

Она казалась испуганной и была бледна.

– Я поймаю такси, – предложил Флавье, – но сначала примите маленький подарок.

– Что это такое?

– Откройте! Откройте!

Она развязала узел, развернула пакет, положила на раскрытую ладонь портсигар с зажигалкой и покачала головой. Потом открыла портсигар и прочла слова на карточке.

– Мой бедный друг, – сказала она.

– Идемте!

Он увлек ее к улице Риволи.

– Не благодарите меня, – продолжал он. – Я знал, что вам нужна зажигалка… А мы увидимся завтра?

Она кивнула.

– Хорошо. Поедем за город… Нет, нет, ничего не говорите, оставьте меня с воспоминанием об этом дне… Вот и ваше такси… Дорогая Эвридика, вы не знаете, каким блаженством меня оделили.

Он взял ее руку и прижал свои губы к перчатке.

– Не смотрите больше назад, – сказал он, открывая дверцу такси.

Он был измучен физически и умиротворен, как в давние времена, когда целыми днями бродил по берегам Луары.

Глава 5