Пропавшая нимфа

– Прежде?.. У нее иногда бывало плохое настроенйе, но ничего похожего.

– А ты уверен, что в ту субботу у вас ничего не случилось?

– Совершенно уверен, и по очень простой причине: весь день мы провели вместе. Я приехал утром, около десяти часов. Мадлен только встала. Мы поболтали… не спрашивай о подробностях, я, конечно, забыл все… И почему бы мне надо было обращать на это внимание? Помню только, что завтракали мы дома.

– Где ты живешь?

– Что?.. Ах, да, ведь я никогда не писал тебе… Я купил дом на авеню Клебер, совсем близко от Этуаль… Вот моя визитная карточка.

– Спасибо.

– После завтрака мы вышли. Вспоминаю, что мне нужно было повидать кое-кого в Министерстве… Потом мы погуляли около Оперы. А потом… черт возьми, это все. Такой же день, как остальные.

– А кризис?

– Произошел в конце ужина.

– Ты можешь сообщить дату?

– Дьявол! Дату?

Гевиньи заметил записную книжку адвоката и стал ее перелистывать.

– Помню, был конец февраля, – сказал он, – из-за того свидания… Ну вот, суббота была двадцать шестого числа. Это безусловно случилось двадцать шестого.

Флавье присел на подлокотник кресла около Гевиньи.

– А почему тебе пришла в голову мысль отыскать меня?

Гевиньи снова крепко сжал руки. Он освободился от всех своих тиков, но сохранил эту привычку. Руки он сжимал, когда находился в затруднительном положении.

– Ты всегда был моим другом, – пробормотал он. – Иногда интересовался необычными психологическими случаями… Ведь не хочешь же ты, чтобы я попросил помощи у полиции?.

Увидев, как сжались губы Флавье, он поспешил добавить:

– Именно потому, что ты ушел оттуда, я и обратился к тебе.

– Да, – сказал Флавье, поглаживая кожу кресла, – ушел.

Он резко поднял голову.

– Знаешь почему?

– Нет, но…

– Все равно узнаешь. Такие вещи… невозможно долго скрывать.

Он хотел улыбнуться, остаться прежним, но голос его невольно сделался жестким.

– У меня был тяжелый удар… Немного портвейна?

– Нет, спасибо.

Флавье налил себе и поднял стакан.

– Со мной случилась идиотская вещь… Я был инспектором… И теперь уже можно сказать – не любил эту работу. Если бы отец не вынудил меня!.. Он служил дивизионным комиссаром и не признавал другой карьеры. Я должен был отказаться. Ведь никто не имеет права заставлять парня… Короче, мне поручили задержать какого-то типа. О! Это не было опасно, нет… Только он вздумал спрятаться на крыше… Со мной был один мой коллега, очень симпатичный, по имени Лериш…

Он опорожнил стакан, и на глазах его появились слезы. Он кашлянул и пожал плечами, чтобы скрыть свои чувства.

– Вот видишь, – пошутил он, – как только эта история всплывает на поверхность, я теряю тормоза… Крыша была крутой. Машины виднелись где-то совсем далеко внизу. Тип спрятался за трубой, он был безоружен. Его требовалось только связать. Я не смог спуститься к нему.

– Головокружение! – сказал Гевиньи. – Ну да, помню, ты всегда этим страдал.

– Лериш пошел вместо меня… и упал.

– А! – произнес Гевиньи.

Он опустил глаза, и Флавье, наклонившись к нему, так и не узнал, что тот подумал. Он продолжал тихим голосом:

– В любом случае лучше тебе быть в курсе дела.

– Нервы могли не выдержать, – сказал Гевиньи.

– Разумеется, – безразлично заметил Флавье.

Некоторое время они молчали, наконец Гевиньи сделал рукой неопределенный жест.

– Это огорчительно, но ведь ты здесь не виноват.

Флавье открыл ящичек с сигаретами, – Угощайся, старина.

Он всегда чувствовал неудовлетворенность, когда рассказывал свою историю. Никто не принимал ее всерьез. Как заставить их услышать крик Лериша, который так долго звучал в его ушах, хотя падение было таким коротким? У жены Гевиньи могло быть, конечно, скрытое переживание, но какое переживание сравнится с этим? Разве она тоже слышала крик, пусть даже во сне? Позволила ли она кому-нибудь умереть вместо себя?

– Могу я рассчитывать на тебя? – спросил Гевиньи.

– Чего ты конкретно от меня хочешь?

– Ты должен наблюдать за ней. Но особенно ценно твое мнение. Мне совершенно необходимо иметь возможность с кем-нибудь поговорить об этом. Ты ведь согласен?

– Если тебе будет легче.

– О, мой дорогой Роже, ты даже не представляешь, до какой степени! Ты сегодня вечером свободен?

– Нет.

– Жаль! Я бы пригласил тебя пообедать у нас. Тогда в другой день?

– Нет. Лучше, если она не будет меня знать, это упростит задачу.

– Верно, – согласился Гевиньи. – И все-таки тебе ведь необходимо встретиться с ней.

– Отправьтесь вдвоем в театр. Тогда я смогу рассмотреть ее, не будучи нескромным.

– Отлично, завтра вечером пойдем к Мариньи. У меня есть ложа.

– Я там буду.

Гевиньи взял Флавье за руки.

– Спасибо. Видишь, я прав, ты действительно очень отзывчивый и сообразительный человек. Я бы не подумал о театре.

Он принялся шарить во внутреннем кармане пиджака и заколебался.

– Не сердись, старина… Но нужно решить еще один вопрос, понимаешь… Ты и так уже согласился заняться Мадлен.

– Подумаешь! – проговорил Флавье. – У меня много времени.

– Это правда?

Флавье легонько хлопнул его по плечу.

– Здесь интересен именно случай, а не деньги. У меня ощущение, что мы похожи с ней и… да… я имею шанс понять происходящее.