Пропавшая дочь

Он вышел из комнаты и двинулся по коридору, разглядывая фотографии на стенах. Роберт и Дороти сидят за капитанским столиком на круизном лайнере – загорелые лица, бутылки вина и настоящая курица.

Отсутствие детей в семье Роберт восполнял другими способами. Жаль, что собак одинокому вдовцу было недостаточно, иначе Отец не находился бы здесь в полшестого утра с газовым баллончиком в руке.

Некогда элегантная гостиная производила угнетающее впечатление – из-за закрытых жалюзи сейчас здесь царил подводный сумрак. Возле мягкого кресла, оснащенного пристегивающимся обеденным подносом, примостился небольшой диванчик, которым, судя по виду, почти никто не пользовался. Рядом стояла белая пластиковая тележка на колесах с пузырьками и упаковками лекарств, среди которых лежал пульт от телевизора. Кресло Роберта стояло перед большим настенным медиацентром. Этот дом определенно нагонял тоску, хотя парень, даже после того, что он сделал, успел разменять уже седьмой десяток.

Со слов помощницы Отца, Скарлетт Йоханссон, Роберт Ист был человеком, движимым своими аппетитами. И Отец считал, что и слава богу, что большинство людей не разделяют подобные аппетиты. Но Роберт потратил много времени и усилий на удовлетворение своих желаний. Когда полиция, наконец, нашла время для расследования в отношении мистера Иста, они узнали о его опыте обмана и соблазнения детей. Местонахождение Роберта в тот день тоже было подходящим.

Скарлетт сказала, что Роберт никогда не подозревался в похищении его дочери, поскольку не было никаких улик ни против него, ни против кого-то еще. И поскольку у него имелось алиби, благодаря которому его исключили из круга подозреваемых во время короткого расследования в 2051-м. Роберт всегда умел обеспечить себе алиби. Но иногда его амбиции превышали его способность оставаться незамеченным.

Скарлетт была недовольна тем, как велось следствие два года назад: один-единственный полицейский допрос Роберта Иста относительно похищения малышки. Время, рабочая сила и ресурсы были в дефиците во время беспорядков в Торбее в 51-м. В 53-м их стало еще меньше. Отцу неоднократно повторяли, что ситуация критическая. Постоянно. Но его маленькая дочь была для него важнее всего, и этим утром Отцу нужно было лишь удостовериться, любыми средствами, что Роберт Ист не тот, кто ему нужен.

В коридоре Отец снова остановился и прислушался.

«К другим новостям. Между Пекином и Москвой нарастает напряжение из-за ситуации на китайско-российской границе, поскольку длящийся уже пятнадцатый год подряд кризис с китайскими беженцами усиливается».

Пора действовать. Отец двинулся по коридору в сторону трех спален. Две двери были закрыты, одна, за которой находилась главная спальня – приоткрыта.

«Регулярные засухи на равнинах Северного Китая за двадцать лет успели уничтожить сельское хозяйство. Недавний сбор урожая пшеницы, последовавший после третьего за пять лет сезона дождей, в сочетании с истощением реки Хуанхэ и глубоких водоносных слоев региона, обернулся почти полным провалом. Нехватка пресной воды была гораздо более серьезной, чем предполагалось правительством Китая в 2047 году. И классифицировалась ООН как необратимая».

Отец обнаружил Роберта сидящим в кровати, тот внимательно следил за новостями, плохими известиями со всех концов света и, возможно, гадал, что все это значит для него.

«…предполагаемое переселение ста миллионов китайских граждан в Сибирь в течение двух десятилетий станет, заявил министр, „крайней необходимостью“».

Дойдя до спальни, Отец включил свет и вошел внутрь.

– Кто вы? – спросил Роберт, почти не удивившись, будто появление ранним утром непрошеного гостя в маске было чем-то обыденным. Может и так. Странные были времена.

«Российское правительство заявило, что будут рассмотрены все возможные варианты, чтобы обратить вспять „растущий и неуправляемый“ поток мигрантов с востока».

Могло произойти все что угодно.

– Не вставай. Сиди смирно.