Пропавшая дочь

У его ног Отец увидел, чем тот его ударил: полированная ручка кия для снукера, отвинченная для боя в замкнутом пространстве.

Боулз посмотрел на Отца из-за полотенца одним прищуренным глазом.

– Чего ты хочешь?

Отцу пришлось проглотить комок в горле, мешавший говорить. Он по-прежнему был настолько глубоко озадачен своими действиями, что ему пришлось усиленно вспоминать, зачем он пришел в это место.

– Мне нужна информация. – Здоровой рукой он открыл рюкзак. Двумя дрожащими пальцами нашел фотографию дочери. Подошел и положил ее на пол ванной, отступил назад, затем направил пистолет на здоровяка.

Вдруг где-то наверху скрипнули пружины кровати, будто кто-то забрался на матрас, и Отец снова оглянулся через плечо на дверь чердака. Испытывая любопытство, перевел луч фонарика на дверь и увидел навесной замок, затем снова посмотрел на фигуру, сидящую на полу ванной.

– Что я найду там?

– Ничего.

– Правда? – Отцу снова захотелось выстрелить, пока не приехала полиция, чтобы Боулзу никогда уже не сошло с рук то, что он делал в этом доме и других местах. – Фотография. Взгляни на нее. – Отец посветил фонариком на снимок. – Наклонись и посмотри.

Боулз подчинился, затем откинулся назад.

– Я не похищал ее.

– Тогда кто?

Он покачал головой.

– Дай мне подсказку, или эта штука снова выстрелит. – Отец помахал пистолетом в воздухе.

– Если я тебе все расскажу, ты меня убьешь.

– Твой дружок мертв. Я не хочу больше убивать, но мне придется. Фотография.

Боулз заерзал.

– Тебе нужно спросить про нее у Рори.

– Кто такой Рори?

– Он живет у набережной. Он говорил мне, что знает, кто это сделал.

Выглядывающий из-за полотенца глаз закрылся, из него выступили новые слезы. Отец внимательно посмотрел на лицо Боулза.

– Фамилия? Адрес?

– Форрестер. Живет в одном из старых отелей. В «Коммодоре». Но тебе к нему не подобраться, потому что он связан с «Королями».

Боулз ухмыльнулся, будто гордился даже незначительной ассоциацией с бандой. «Короли». Он имел в виду организованную преступную группировку, заправлявшую в этом районе. Как и все другие банды, она занималась наркотиками, богатыми беженцами, проститутками, мясом и лекарствами. В основном вещами, которые больше не производились в стране и не экспортировались из других и в чем почти все люди сильно нуждались. «Короли». Название показалось ему знакомым. Да, в Бристоле они совершили множество убийств.

– «Короли»? Опять эти тупые уроды? Сколько тупых уродов живет в этом городе? Если б я знал, сколько тупых уродов здесь живет, то никогда не приехал бы сюда.

– Лучше тебе не знать. – Прищуренный глаз Боулза посмотрел на висящую на стене картину. На его пухлом лице появилось нечто похожее на гордость.

Отец достал наручники.

– Надевай. Сейчас ты отведешь меня к Рори.

– Ни за что.

– Тебе же будет лучше.

Наверху кто-то снова зашевелился. Боулз поднял глаза, не в силах скрыть обеспокоенность. Затем посмотрел на Отца и открыл рот, будто чтобы объяснить что-то. Но тот покачал головой.

– Наручники.

Боулз послушно надел их на свои рыхлые запястья, хотя сделал так, чтобы они держались как можно свободнее.

– Делай туже.

Отец услышал щелчки затягивающего механизма. И лишь когда сталь врезалась в плоть, Отец опустил пистолет.

– Та дверь на чердак, где ключи от замка?

Боулз громко сглотнул.

– Их привел Найдж… В любом случае им здесь нравится. Местный совет говорит, что мы должны принимать беженцев, типа, если у нас есть лишние комнаты.

Когда здоровяк договорил последнюю фразу, голос у него упал почти до шепота. Чем больше он видел глаза Отца в прорези балаклавы, тем сильнее теряли правдивость его слова о запертом чердаке.

Отец прислушался, не звучат ли сирены. Но все было тихо.

– Ключи.

– Пожалуйста, мистер, не надо, – едва не плача, произнес Боулз.

9

Я – самозванец. Уставший, очень уставший отец. Кретин с газовым баллончиком и пистолетом. Глупец в стране чудовищ, который взялся за оружие и превратился в клоуна.

Он лежал на кровати, а натруженные мышцы ног пульсировали болью. Исходившая от раскаленной, пыльной земли жара пыталась проникнуть сквозь сталь, стекло и кирпичи отеля.

Пистолет лежал на кровати возле колена, как бы намекая о его будущем – годах, которые ему, вероятно, предстоит провести в душной тюрьме. Не выдержав вида пистолета, Отец из последних сил убрал его в рюкзак, который сдвинул ногой в изножье матраса.

Вернувшись в номер, он тут же подчинился желанию своего тела лечь и более внимательно оценить причиненный ему ущерб. Жгучий утренний свет явил ему порванные брюки, в кровь разбитые в потасовке колени и покрытые порезами и царапинами предплечья. Пульсирующая боль в плече продолжала отдаваться в левой руке и по всей спине.