Пропавшая дочь

Внезапно сменив тон, Роберт попросил очки для чтения, чем напомнил Отцу эксперта, готовящегося осмотреть образец из своей области знаний.

Отец стянул лодыжки Роберта второй парой наручников, проверил пространство вокруг его кресла, положил газовый баллончик обратно в рюкзак, затем сходил в главную спальню и забрал со стола очки. Он не был уверен, что они нужны Роберту. Когда он вернулся в гостиную, старик разглядывал фото на кофейном столике, даже не прищурившись. Даже после того, что тут произошло, он по-прежнему считал Отца за идиота.

– Я узнаю ее, – сказал Роберт, глядя Отцу прямо в глаза. Тот расставил ноги чуть шире, боясь потерять равновесие. Кровь ударила в голову. От шока, надежды, страха и эйфории перед глазами поплыло, комната стала бесцветной. Но Роберт ждал и не спешил с необдуманными высказываниями. Он тянул этот мучительный момент, и Отец больше не хотел бить его. Хотел просить и умолять его об еще одной фразе, имени, дате или месте. И Роберт понимал это.

– Я помню сюжет в новостях. Ее забрали из палисадника?

Отец лишь кивнул, поскольку не знал, что сказать. Это был умный ход. Роберт уже создал дистанцию: он вполне убедительно намекал, что не помнит подробностей похищения. Хотя такой случай, произошедший в его городе, этот человек помнил бы до мельчайших деталей.

Или Роберт говорил правду? Отец не мог знать это наверняка. Как и психиатры, полицейские детективы, комиссии по УДО или какие-нибудь мозговеды. Он давно пришел к выводу, что все действия являются лишь симптомами личности. Они появляются и исчезают, как кольца дыма в алых дверных проемах. Сгущаются, а затем рассеиваются. Самодержец, живущий в глубинах, никогда никому не появлялся на глаза. Он лежал в первобытной недостижимой черноте и посылал оттуда сигналы. Никто не видел его лица. Наш правитель был уникален и неописуем.

Подавленный из-за осознания того, что этим утром он, вероятно, уже не получит великого откровения, Отец усилием воли выстроил новый ход мыслей.

– Я сейчас на грани того, чтобы залить тебя газом вместе с твоим гребаным креслом, Роберт. Поэтому тебе нужно придумать кое-что получше.

Старик сглотнул.

– Люди болтали…

Отец наклонился к нему, перед глазами заплясали точки.

– Где? В Интернете?

Роберт кивнул.

– Примерно в то время. Я больше ничего об этом не знаю, правда…

– Выкладывай.

– Люди болтали об этом, о том, кто мог… – Роберт сделал паузу, чтобы тщательно подобрать слова, – …в этом участвовать. Общего мнения не было. По крайней мере, никто не упомянул ничего, что меня убедило бы.

– Но некоторые утверждали, что что-то знают?

– Ничего серьезного, одни лишь шуточки. Насчет того, что, ну, вы понимаете… Люди притворялись, что что-то знают. – Роберт сглотнул.

Должно быть, он заметил, как при слове «шуточки» у Отца налились кровью глаза. Возможно, увидел кричащие рты в каждом обращенном на него зрачке. А Отец в свою очередь почувствовал, как дом приподнялся на пару дюймов, а затем резко опустился вниз, не брякнув ни одной фарфоровой безделушкой на каминной полке. От гнева его сперва бросило в жар раскаленных углей, а затем в холод глубокого космоса. Одна рука нащупала еще один предмет, который он держал в рюкзаке – «последний аргумент».

– Возможно, это был кто-то, кого ты знал. – Роберт произнес это успокаивающим тоном, будто разговаривал с опасным и туповатым человеком.

– Я не знаком с такими мерзавцами.

– Наркоманы, они возьмут что угодно на продажу.

– Хватит уже цепляться своими когтями за соломинки. Давай вернемся к «шуточкам», Роберт. Что именно тебе и твоим партнерам показалось таким смешным в этом похищении?

– Не мне. Нет. Я просто сказал, что некоторые притворялись, наиболее болтливые элементы, что они знают… где она и с кем… Что-то в этом роде. – Старик прочистил горло. – Но, по-моему, в основном считали, что за похищением мог стоять какой-нибудь залетный авантюрист.

– И?

– Он переправил ее куда-нибудь. За границу. Возможно. Или… сделал что-нибудь очень плохое и замел следы.

Очень плохое. Те ужасные три часа после похищения ребенка, когда могло произойти нечто отвратительное, немыслимое – стали для Роберта и его дружков чем-то, над чем можно посмеяться в Интернете. Шатаясь, словно пугало, снятое с шеста, Отец пошевелил ногами.

Опухшие глаза Роберта смотрели на него умоляюще. Даже несмотря на жжение они сумели разглядеть в непрошеном госте перемену.

– Боюсь, я не могу помочь вам. Если б я знал что-нибудь, то вряд ли стал держать это в себе. Похищение… Я никогда не похитил бы чью-то… Я никогда… Что вы делаете?

Роберт принялся крутить головой из стороны в сторону, чтобы увидеть, зачем Отец зашел за кресло. Он даже попытался привстать.

– Сядь, – скомандовал Отец каким-то не своим голосом.

Роберт остался сидеть.

– Мне больше нечего вам сказать. Имена. У меня есть имена людей, которые могут вам помочь. Тех, кто были здесь в то время. Тех, кто были заинтересованы…