Пропавшая девушка

Изабель застыла на последней ступеньке. Ее волосы красиво переливались в свете хрустальной люстры.

– Я всего лишь сказала ей, что понимаю ее трудности. Переселение в большой дом. Новый круг друзей. Адам, ей очень непросто.

– Особенно с друзьями вроде тебя.

Изабель вскинула подбородок:

– Я дала ей несколько практических советов. Проявила симпатию.

– Послушай, Изабель. – Адам тяжело вздохнул. – Я давно тебя знаю. У нас были… приятные моменты. Но я не припомню, чтобы ты когда-нибудь в какой-либо форме или каким-либо образом проявила к кому-то симпатию. За исключением себя самой.

– Но Адам! Посмотри, кто она и откуда родом! Я говорю тебе это как друг. Мне очень не хочется, чтобы ты допустил ошибку.

– Я слишком долго считал тебя своим настоящим другом, – сказал он, направляясь к двери. – Это единственная ошибка, какую я допустил.

Он громко хлопнул дверью, сел в машину и поехал домой.

Весь вечер Адам пытался связаться с Кэт. Он звонил ей на мобильный телефон, но тот был выключен. Он позвонил в морг, Лу Сайксу и даже Эду Новаку. Никто не знал, куда она отправилась и где проводит вечер. Или знали, но не хотели ему говорить.

Далеко за полночь Адам лег спать. Отчаяние гнало сон. Он лежал в темноте, вспоминая слова Изабель. Они атаковали его: «Посмотри, кто она и откуда родом». Адам снова и снова задавал себе вопрос: важно ли это ему?

И всякий раз честно себе отвечал: нет.

Он уже был «достойно» женат на достойной женщине. В плане происхождения у Джорджины все было в порядке. Тут тебе и голубая кровь, и богатство, и образование, полученное в лучшей частной школе. По всем стандартам их социального круга они считались совершенной парой.

А оказались… глубоко несчастной парой.

Если уж на то пошло, происхождение Кэт Новак и ее тяжелая юность были ее преимуществом. Жизненным капиталом. Она научилась выживать. Жизнь бросала ей вызов за вызовом. Кэт принимала их и становилась только сильнее. Смогли бы его лощеные, богатые друзья выстоять и не сломаться?

Да что там друзья – выстоял бы он сам, окажись в подобных условиях?

Утром кабинет встретил Кэт звонящим телефоном. Она не стала поднимать трубку. Спокойно сняла пальто, повесила на вешалку, бросила на стол сумочку и включила кофемашину, засыпав кофе на шесть чашек. Ей очень нужна была повышенная доза кофеина. Она провела бессонную ночь в задрипанном мотеле и чувствовала себя как гризли в январе. Соответствующим было и настроение.

Ее стол напоминал абстрактную композицию из розовых квадратиков, и на каждом было написано, кто и откуда звонил. Ей звонили из страхового агентства, из канцелярии окружного прокурора. Звонили адвокаты и работники похоронного бюро. Звонков от Адама было целых пять, судя по числу бумажек. На последнем ночной дежурный нацарапал сонной рукой: «Позвоните этому парню!» Собрав все бумажки, извещающие о звонках Адама, Кэт швырнула их в мусорную корзину.

Телефон разрывался. Кэт хмуро смотрела на аппарат. Дзинь. Дзинь. Дзинь. Потом ей это надоело.

– Кэт Новак, – сказала она, устало подняв трубку.

– Кэт! Я со вчерашнего вечера пытаюсь до вас дозвониться…

– Доброе утро, Адам. Как жизнь?

Воцарилась долгая пауза.

– Нам обязательно нужно поговорить, – наконец сказал он.

– О чем?

– О том, почему вы уехали.

– А все очень просто. – Кэт привалилась к спинке, закинув ноги на стол. – Настало время уехать. Вы были удивительно щедры ко мне, Адам. Я ничуть не иронизирую. Но я не хотела злоупотреблять вашим гостеприимством и хорошим отношением. Рано или поздно мне нужно снова становиться на ноги. Поэтому я…

– Поэтому вы сбежали.

– Нет. Я ушла.

– Вы сбежали.

У нее вдруг одеревенела спина.

– И от чего же я, по-вашему, сбежала?

– От кого. От меня. И от страха, что у нас ничего не получится.

– Адам, у меня полным-полно работы…

– Кэт, неужели вам так страшно высунуть голову? Поверьте, мне это тоже непросто. Я делаю к вам шаг, вы пятитесь назад. Я говорю что-то не так, смотрю на вас как-то не так, и вы пулей вылетаете из моего дома. Мне просто не разобраться в зигзагах вашего поведения.

– И не надо разбираться.

– Неужели именно этого вы хотите?

Она вздохнула:

– Я не знаю. Если честно, я сама не знаю, чего я хочу.

– А я знаю, чего вы хотите. Но вам слишком страшно довериться своему сердцу.

– Откуда вы вообще знаете, что там, в моем сердце?

– Думаете, трудно догадаться?