Пропасть

— Именно поэтому она здесь, — как можно более беззаботно произнес я. Патрисия повернулась и внимательно посмотрела мне в глаза. — Ксюша должна будет играть роль приманки, — краем глаза я видел, как отец пусть и неуверенно, но все-таки кивнул, подтверждая мои слова.

Несколько минут все молчали. Все это время Патрисия не отрываясь смотрела на меня немигающим взглядом, а я изо всех сил пытался не отводить глаз, чтобы не вызвать у неё подозрений.

Наконец она первая отвела взгляд и сказала:

— Хорошо, пусть остается, но не говорите потом, что я вас не предупреждала, — с этими словами она одним движением развернулась на сто восемьдесят градусов и удалилась в сторону своего кабинета.

— Кажется, этот раунд за нами, — весело прокомментировала ситуацию Ксюша. Её нисколько не смутили мои слова насчет приманки, думаю, она просто не восприняла их всерьез.

Один только Дима выглядел подавленным. Я подозревал, что теперь из-за своих симпатий к Патрисии он будет не на нашей стороне в любом спорном вопросе. Но я не мог сердиться на него, так как сам когда-то был в подобной ситуации. В отношении Амаранты я тоже не слушал никаких доводов рассудка.

Голос за нашими спинами заставил всех вздрогнуть.

— Ужин подан, — провозгласила старуха в духе камердинера старого дворца.

Так как отец и Ксения проголодались с дороги, мы сразу же направились в столовую. За дружеской беседой ужин пролетел быстро, его омрачало только отсутствие Патрисии. В перерывах между блюдами, пока миссис Гридл не было в столовой, Дима рассказал отцу, что ему удалось найти в библиотеке. Папа отнесся к сведениям, добытым братом, не менее скептически, чем я. Это было видно по выражению его лица, когда он рассматривал распечатку, которую Димка прихватил в моей комнате. Однако папа предпочел воздержаться от комментариев, бросив лишь, что не мешало бы заехать на кладбище. Дима воспринял это как победу и весь остаток ужина то и дело бросал на меня взгляд под названием «я же тебе говорил».

Я тоже рассказал о своих маленьких наблюдениях, но они состояли в основном из непроверенных догадок, замешанных на шестом чувстве, поэтому отец, выслушав меня, сказал, что и их тоже стоило бы проверить. На этом обмен информацией закончился.

Дальше говорила в основном Ксюша. Она рассказала о том, как обстоят дела в России. Оказалось, за прошедшее время кое-что успело измениться. Данил, программист, который вечно витал в облаках и щелкал по клавишам, оказывается, успел жениться. Впрочем, ему было около двадцати пяти, когда я видел его в последний раз, так что это был вполне своевременный поступок. Его избранницу я не знал, хотя не отказался бы посмотреть на эту героическую женщину. Теперь они вместе жили при баре Оксаны. У самой Оксаны и Глеба было все в порядке, без особых изменений. Ну а Ксения была занята подготовкой к поступлению в колледж. Школьные экзамены она, как одна из лучших учениц, сдала досрочно, поэтому её и отпустили на каникулы пораньше. Но вместо того, чтобы поехать домой к маме, она прикатила к нам, так как, по её собственным словам, страшно соскучилась. При этом она, конечно, не посчитала нужным известить об этом мать, и та считала, что дочь все еще учится. На вопрос Димы, как она узнала, где мы, Ксения напомнила ему, что она все-таки белый маг, пусть пока еще и слабый.

В общем, к концу ужина я чувствовал себя так, словно этого полугода и не было, и мы расстались с Ксюшей только вчера. Когда все поднялись из-за стола, отец сказал, что пойдет спать, так как шесть часов за рулем его измотали. Ксюша предложила мне прогуляться, и я ответил согласием, рассчитывая, что наедине она сможет ответить на несколько интересующих меня вопросов. Диме было нечем заняться, но он все еще дулся на меня и поэтому не стал навязывать нам свое общество, а поднялся наверх вслед за отцом.

На улице я почувствовал себя так, будто с моих плеч упал тяжеленный камень. Поразительно, но я только сейчас понял, что за целый день так ни разу и не вышел из дома. А ведь большую часть времени я провел, ничем особо не занимаясь. Так что же мешало мне выйти пройтись? Но эта мысль даже не пришла мне в голову.

Мы немного прошлись вдоль улицы, прежде чем я решился задать главный вопрос, который волновал меня с тех пор, как я узнал, что скоро увижу Ксюшу.

— Ты её видела? — спросил я, глядя в звездное небо. К тому времени, как мы пошли на прогулку, уже успело стемнеть.

Ксюша резко остановилась.

— Вот уж не думала, что у тебя хватит наглости спросить меня об этом, — она фыркнула и снова пошла вперед, только на этот раз её шаг уже не был прогулочным.

Я тоже пошел быстрее, еле поспевая за ней. Конечно, она права, мне не следовало заговаривать с ней об Амаранте, ведь, в конце концов, именно из-за неё я отверг чувства Ксении. Но искушение было слишком велико, чтобы его можно было преодолеть. Видимо, Ксения тоже это поняла, потому что через пару минут она снова остановилась и повернулась ко мне.

— Все еще плохо? — поинтересовалась она, заглядывая мне в глаза.