Пропасть

— Но… — я замолчала, не зная, что сказать. Мне представилось, как Грэгори в порыве гнева ломает Марине шею. Неужели он убил её только за то, что она помогла мне сбежать?

— Год назад её убили охотники, — просветил меня Андрей, наблюдая за моей реакцией.

— Охотники, — повторила я на автомате.

— Забавная ситуация, не правда ли? — спросил он, совершенно не выглядя веселым, и ушел, не дождавшись моего ответа.

Я села на кровать и закрыла лицо руками. Если бы в моем истощенном организме осталась еще хоть капля крови, я бы заплакала. Марина была единственным близким мне существом в этом новом для меня мире. Ужасно знать, что её больше нет, но еще хуже думать, что её, возможно, убил кто-то из друзей Влада. Я с новой силой ощутила глубину лежащей между нами пропасти. Казалось, что с каждым днем эта пропасть разрасталась и становилась все шире. Мне вдруг показалось, что Влад принял правильное решение, оставив меня, и разозлилась от этой мысли. Кто знает, до чего еще я бы додумалась, но тут на лестнице снова раздались шаги.

Столь скорое появление следующего визитера меня обеспокоило. Мне тут же вспомнились слова Лидии о Дитрихе. Я подумала, что он не зря проявляет такое нетерпение. Возможно, Грэгори решился на более серьезные меры. Но в мою камеру вошла Сибилла.

— Дитрих так рвался к тебе, но я подумала, ты будешь не очень-то рада его видеть, — заявила она прямо с порога, потом заметила мои полные отчаяния глаза, и на её лице появилось сочувствие. — О, солнышко, мне так жаль, что тебе пришлось узнать эту страшную новость, — она присела на корточки передо мной и сжала мои руки в своих. — Я слышала, как Андрей сказал тебе о гибели Марины. Он не должен был этого делать, по крайней мере, не сейчас. Андрей сам почти ничего не чувствует и считает, что остальные такие же черствые сухари, как он.

Сибилла достала из кармана солнечного платья платок и промокнула мои невыступившие слезы.

— Ты так расстроена, солнышко. Позволь мне утешить тебя, — она нежно обняла меня и привлекала к себе. Я почувствовала, как мне этого не хватало.

Какая-то часть меня (самая умная часть, должна заметить) догадывалась, что все это запланировано с самого начала. И приход Андрея, и его слова о Марине были лишь сценами одного большого спектакля. Даже Сибилла, которая сейчас ласково гладила меня по спине, всего-навсего хорошо играла отведенную ей роль. Но мне было так больно и одиноко, что я предпочла задвинуть здравый смысл подальше.

— Все образует, вот увидишь, — между тем шептала мне на ухо Сибилла. — Ты просто еще очень молода и не до конца понимаешь свое новое место в этом мире. Когда мне было столько же, сколько тебе сейчас, — сказала она, имея в виду мой вампирский возраст, — я тоже считала, что убивать людей — это большой грех.

— А потом? — спросила я с замиранием сердца.

— Потом все прошло, и я просто приняла себя такой, какая я есть. Многие испытали нечто подобное, — она немного отстранилась, но продолжала поглаживать меня по щеке. — Это пройдет, вот увидишь.

Я заглянула в добрые, полные понимания глаза, и мне отчаянно захотелось ей поверить. В конце концов, мне нечего терять, кроме себя самой. Я не верила в то, что Влад может вдруг передумать и вернуться за мной. Он сделал выбор. Теперь и мне предстояло сделать свой.

Глава 8. Выбор

— Я знаю, в чем проблема, — поднимаясь с колен, произнесла Сибилла. Она все еще крепко держала меня за руку, поэтому мне тоже пришлось встать. — Мы слишком поторопились. Начинать нужно с малого, постепенно, шаг за шагом, приближаясь к цели.

Она отпустила мою руку и отошла к двери. Я проследила за ней взглядом и только сейчас заметила, что у распахнутой настежь решетки стоял Грэгори, держа прямо перед собой женщину лет тридцати. Одна его рука обвивала её талию, а вторая придерживала голову так, чтобы она была запрокинута назад и немного наклонена набок. На шее женщины виднелись два маленьких кровавых пятнышка от укуса. Женщина даже не сопротивлялась, она настолько ослабела, что уже не воспринимала происходящее. К тому же в её кровь наверняка попал наркотик.

Сибилла медленно подошла к стоящим в дверях и провела кончиком пальца по ранам на шее женщины, а потом слизнула с него каплю крови. Я почувствовала острый приступ зависти.

— На мой взгляд, это вполне подойдет для начала, — она поманила меня, приглашая подойти поближе. — Тебе даже не придется быть первой. К тому же ей уже не больно. Почти гуманно убить её сейчас, иначе она еще долго промучается в ожидании смерти.

Я неуверенно шагнула к ним. Мне было не видно лица женщины, и это добавляло ситуации некую отчужденность. Оказывается, гораздо легче решиться на убийство, когда не видишь глаз жертвы. Я была напугана и смущена тем, как мое тело реагировало на свежую кровь. И хотя сердце женщины еле билось, это не мешало мне испытывать наслаждение от его тихих толчков.