Пропасть Искупления

Но Скорпион не перегорел. И ошибся он только однажды, да и то едва мог этого избежать. Тогда шла война, законы менялись так быстро, что порой свинья ловил себя на поступках, новым законам не противоречащих. И это пугало его.

Та ошибка едва не оказалась фатальной. Его схватили зомби, потом пауки… и наконец он оказался в руках Клавэйна. Вот тогда-то и встал вопрос: если Город с такой легкостью отверг его, то для чего ему теперь Город?

Ответ пришел несколько позже. В сущности, Скорпион понял это только после того, как Клавэйн оставил поселок под его управлением.

Однажды утром он проснулся и обнаружил, что больше не думает о Городе Бездны. Устремления изменились, они уже не имели ничего общего с бессмысленным эгоизмом, с мечтами о личном обогащении, о власти ради власти. Было время, когда он считал своими богами оружие и насилие. Ему и теперь было сложно подчас сдерживать гнев, но он с содроганием вспоминал, как хватался за нож или пистолет. Вместо усобиц и сведения счетов, афер и подстав он день-деньской планировал квоты и бюджет, поставки материалов, распределение продовольствия и медикаментов; он целиком отдавался сложнейшей политике.

Первый Лагерь был невелик – даже не городок, а поселок, – но управление столицей и расширяющейся колонией отнимало у Скорпиона все время и силы без остатка.

В Городе Бездны он никогда бы не помышлял о такой судьбе – и вот теперь стоит и взирает на колонию, словно монарх на свою империю. Ему пришлось проделать длинный путь, с остановками и отступлениями, но где-то на этом пути – возможно, в то утро, когда он впервые проснулся и не ощутил тоски по прежней жизни, – босс мафии превратился в государственного деятеля. Тот, кто родился рабом, не имеющим даже имени, вряд ли мог рассчитывать на такую карьеру.

И вот теперь Скорпион с тревогой думал о том, что может всего этого лишиться. Он всегда понимал: планета Арарат – лишь временная остановка на пути, гавань, в которой беженцы дождутся прибытия Ремонтуара и остальных спасателей. Но год уходил за годом, десятилетие за десятилетием, и не случалось особых событий, и постепенно он проникался соблазнительной мыслью о том, что привал может затянуться. Возможно, Ремонтуар не просто задержался в пути, и разрастающийся конфликт между ингибиторами и человечеством обойдет Арарат, этот островок спокойствия, стороной.

Но ему никогда особо не верилось, что эта надежда сбудется, и вот теперь пришло время платить за пустые мечты. Ремонтуар прилетел и вдобавок привез с собой арену галактического конфликта. Если Хоури сказала правду, ситуация – хуже не придумаешь.

Вдали блестел городок. Сейчас он казался жалким, хрупким, эфемерным – горстка пыли в ожидании порыва ветра. В груди у Скорпиона зародилось вдруг тяжелое предчувствие: чему-то очень дорогому для него грозит смертельная опасность.

Резко повернувшись, он зашагал в направлении конференц-зала.

Глава тринадцатая

Арарат, год 2675-й

Конференц-зал находился в недрах корабля и представлял собой сферический отсек, раньше служивший главной рубкой управления. Путь к нему напоминал преодоление обширной системы пещер: несколько стылых извилистых коридоров, спиральных тоннелей, перекрестков и головокружительной протяженности шахт. Хватало тут и расширений, гулким эхом отвечающих на шаги, и вызывающих клаустрофобию сужений, и стен, испятнанных жутковатой растительностью, вроде лепрозных узлов, плечевых нервных сплетений и окаменевшей легочной ткани. С потолка непрерывно капала вязкая жидкость. Скорпион огибал выросты и лужи с ловкостью опытного спелеолога. Он знал, что в выделениях корабля нет опасных токсинов, их химический состав не представляет ничего особенного. Но даже его, пожившего в Мульче, от этого зрелища едва не выворачивало наизнанку.

Будь корабль целиком механическим, его уродство не вызывало бы такой реакции. Но невозможно забыть о том, что большинство этих мерзких увечий произрастает из памяти об организме капитана. Приобрел ли субсветовик определенные биологические черты человеческого тела, или человеческое тело разрослось настолько, что приобрело размеры и формы корабля, – это всего лишь вопрос семантики. Скорпиону оба варианта казались одинаково отвратительными.

Он добрался до конференц-зала. После сумрачных и сырых коридоров здесь было на удивление чисто и светло. В сферической командной рубке соорудили пол, на него водрузили широкий деревянный стол для совещаний. Над столом, как огромная люстра, висел переделанный проектор, он показывал схематические изображения планеты и окрестного космоса.

Клавэйн уже ждал, одетый в нечто вроде парадного мундира из плотной черной ткани: в любом из последних восьми веков такой наряд никому бы не показался чересчур эксцентричным. Он позволил себе поспать несколько часов, что благотворно сказалось на внешности: теперь в нем можно было узнать прежнего сочленителя. Сидя у стола, опираясь локтем на полированную поверхность, старик поглаживал аккуратно подстриженную бороду. Пальцами другой руки он барабанил по столешнице.