Пропащий

На интуитивном уровне мы понимали, что наблюдение за человеком, за его манерой общения с другими людьми, его поведением учило нас многому – может быть, это было единственное, что могло нас научить. Причина, по которой его речь была столь абсурдной, заключалась в том, что он относился к логике, как к фашизму, – и он действовал так быстро, что язык за ним не успевал. Он сам описывал этот феномен как запаздывание звука в фильме. Точно так же его действия шли впереди его слов. Одним из его любимых наказов водителям было: «Смотрите глазами, а не головой!» Объектив камеры не знает, на что он смотрит, он просто передает изображение, не нуждаясь в ярлыках.

«Вы, люди, просто боитесь признать тот факт, что вы – машина, вот и все».

Осознать, что в результате «катастрофы» в нем была разрушена «структура, формирующая образы», было невероятно сложно. Моя профессия зависит от создания и использования образов. Я понял, что после «катастрофы» слова возникали в нем всего лишь как реакция на сложившуюся ситуацию. Как он говорил, они не оставались в нем настолько долго, чтобы сформировать образ. Возможно, именно поэтому следовать за ним мыслью было довольно трудно. Что-то очень прозрачное и неуловимое ощущалось в его присутствии. Это все равно что смотреть на льющуюся воду: невозможно не быть загипнотизированным ее движением и невозможно ее схватить, потому что она течет сквозь пальцы. Так же невозможно было чувствами ухватить его действия.

Глава 9

«У вас нет способа узнать что-либо о вашей смерти: ни сейчас, ни в конце вашей так называемой жизни. Если знание, если непрерывность знания не прекратится, смерть наступить не может».

Юджи имел привычку цитировать отдельные отрывки, которые когда-то попались ему на глаза. «Христианство показывает нам силу страдания, индуизм раскрывает глубокие духовные возможности, а ислам и иудаизм учат нас быть страстно преданными Богу и верности в действии!»

Долгое время я думал, что он говорил «быть ревниво преданным Богу», а не «страстно преданным» – меня ввел в заблуждение его акцент.

Юджи постоянно поносил некоторых персонажей религиозной и политической жизни, чем подогревал мой интерес к ним. Что бы он ни говорил о Шри Рамакришне – я знал, это не имеет к нему никакого отношения. Регулярное упоминание прежде неизвестного мне имени Раманы Махарши побудило меня взяться за чтение книги его диалогов. Во время чтения я подумал, что вряд ли мог сам когда-либо заинтересоваться ей. А сам ли я выбирал родиться личностью, которая будет интересоваться подобными вопросами? Почему мне интересны эти люди? Мое окружение в детстве никак не могло способствовать пробуждению этого интереса. Я никогда особенно не задумывался о концепции свободной воли до тех пор, пока не прочел диалоги Махарши. Именно читая их, я осознал, что практически не контролирую большинство вещей в своей жизни. На второй день моего пребывания в Швейцарии Юджи пригласил меня в свой автомобиль во время путешествия по горному перевалу Ле Дьяблере. Мы поднимались по извилистым горным дорогам с пересекающими долину впечатляющими горными грядами и сосновыми лесами, разливающими свою прохладную зелень по долине внизу. Я задал вопрос, который возник у меня во время чтения одной из книг Раманы Махарши:

– Юджи?

– Да?

– Существует ли какая-нибудь свобода воли?

– Никакой, сэр, – ответил он тихо.

Было ощущение, что Юджи знал, почему я задал этот вопрос, и отвечал соответственно.

В тот день после поездки мы ужинали в местной пиццерии. После ужина я заметил, что Юджи стоит на краю стоянки и освобождает желудок от только что съеденного грибного супа. Я впервые видел такое его «опорожнение». Обычно для подобного процесса мы используем слово «рвота», однако назвать этим словом то, что происходило, у меня язык не поворачивается. Было в этом что-то невероятно грациозное. Он слегка наклонился вперед, плавным жестом руки показал земле полость своего рта и извергнул струи жидкости в кусты. Он сделал это пару раз, затем легким жестом аккуратно и быстро вытер рот бумажным полотенцем и вернулся к ожидавшей его машине. В годы, следующие сразу за «катастрофой», врачи подозревали у него рак. Он обследовался, рака не нашли. Тогда его состояние приписали ахалазии, или кардиоспазму пищевода.

Я лежал в темноте небольшого отельного номера и через окно смотрел на полную луну. Вдруг возникло ощущение, что из грудной клетки, словно пылесосом, из меня вытягивают энергию. Резко сев на кровати, я пытался сообразить, что происходит. По спине струился холодный пот. Пытаясь справиться с накатившим страхом смерти, я сконцентрировался на чавкающих звуках за окном, издаваемых жующими траву коровами. Постепенно целенаправленное глубокое размеренное дыхание и перезвон колокольчиков на шеях коров в ночи сделали свое дело, я расслабился, лег и наконец заснул.