Пропащий

С самого утра я получил три хороших удара наотмашь, после которых встал и ушел. Я не мог уехать, потому что Йогиня оставалась здесь, хотя сам я был сыт происходящим по горло. Вокруг моей головы собралась туча комаров. Превосходная метафора. Юджи не останавливался, он продолжал движение, как заведенный механизм. Это было ненормально. Я хотел убраться оттуда к чертовой бабушке. До отъезда оставалось недолго, но теперь к усталости и паранойе добавилась еще паника Йогини из-за того, что одна женщина, как ей казалось, злилась на нее. В общем, напряжение испытывали все, а он постоянно подпинывал нас.

Люди, у которых было шесть недель, чтобы увидеться с ним, в массовом порядке пришли теперь, когда он собирался уехать из города.

Однако независимо от того, как я переживал происходящее, мысль о возвращении в Нью-Йорк угнетала меня еще больше. Я устал от постоянных оскорблений, даже если они способствовали моему скорейшему духовному росту. Мои новенькие швейцарские очки, купленные за бешеные деньги, были слегка погнуты. Каждый раз, когда он смахивал их с моего лица, я боялся увидеть их разбитыми. На моем лице были царапины от его ногтей, а веки полыхали огнем – очевидно, из-за загрязнения воздуха.

Стоя снаружи под крышей зеленого цвета, я заговорил с коммунистом, о котором Чандрасекар рассказал мне несколько недель назад. Приятного вида мужчина пятидесяти с лишним лет, довольно бодрый, он обычно неделями тихо сидел среди других посетителей. Я спросил его, как он познакомился с Юджи. В течение долгого времени он активно занимался политикой. О Юджи ему рассказал его друг, но духовные люди его тогда не интересовали. Тогда Юджи посоветовал его другу: «Скажи ему, что я был женат и у меня четверо детей. Я знаю, как это – ласкать грудь женщины».

Услышать такие слова от человека, считающегося чуть ли не святым, было странно, и он пошел посмотреть на него из любопытства. И вот уже тридцать лет смотрел.

– Юджи, все ли устремления одинаковы? – спросил молодой человек с искренним интересом. Юджи ответил что-то не в тему.

– Он эксперт по отвлечению нашего внимания, – заметил Маджор.

– Юджи, есть ли какая-нибудь разница между выбором и устремлением? – попытался он снова.

– Нет.

За этим коротким ответом последовала история о выборе шоколадных конфет, затем еще одна левая история о молодой женщине, совершившей самоубийство, а затем:

– Сэр, между избирательностью и удовольствием нет разницы. Нет такой вещи, как удовольствие, и нет такой вещи, как боль. Вы хотите постоянно быть счастливыми. Ваше желание бесконечного счастья душит вас.

Его слова были остры как иголки, и они втыкали в наш запутавшийся мозг осколки непознаваемой мудрости. «Не называйте это мудростью!»

Одна женщина ходила к нему годами. Чувствуя, что, возможно, это последний раз, когда она имеет возможность спросить, она начала давить его вопросами о том, как достичь того, о чем он говорит.

– Юджи, мы устали пытаться, что нам делать?

– Ваши ноги так устали от бега, от постоянного бега!

Она не поняла, что он хотел сказать, и отчаянно желала получить ключ прежде, чем он уедет.

– В любом случае это не важно! Вы – жулики, делающие много денег, – утешил он ее не слишком приятным комментарием.

– Ну в чем тут соль, Юджи? – умоляла она.

Никакого ответа.

– У тебя уже есть ответ в любом случае!

Вмешался Маджор и положил конец ее вопросам. Они с доктором Свами влезали в разговор в самый последний момент, интерпретируя то, что удалось выжать из Юджи, и побуждая людей задавать вопросы, пока была возможность.

В тот день мы навестили мать с ее новорожденным ребенком в последний раз. Когда Юджи ушел, она снова залилась слезами.

Глава 58

«Непрерывность жизни и непрерывность мысли это две разные вещи».

30 марта 2006 года, Бангалор. В этот день Юджи улетал. Снаружи было прохладно, внутри с каждой минутой становилось все жарче. На улице громко пищали бурундуки. Какой-то новый парень хотел поговорить про свой опыт переживания смерти. Юджи коротко заметил, что если бы таковой был на самом деле, он бы здесь не сидел. Как обычно, получив с утра три хорошие затрещины, я ушел, а когда вернулся, он тут же попросил меня снова сесть рядом с ним на диван. Я удалился в другую комнату, подальше с его глаз.

В этот день в Индии отмечают Новый год, и пятилетняя племянница его друга пришла к Юджи и уговорила его пойти к ним в дом на ужин. Ее дядя позже рассказал мне, что друг, который жил в этом доме, ожидал ее в панике, потому что если бы Юджи не принял приглашение, это означало бы, что их преданность была недостаточной. Юджи приехал с целым кортежем машин, был устроен грандиозный праздник, и отец публично передал ему 1500 рупий. Это было верхом лицемерия. Тот же человек делал все возможное, чтобы финансово разорить своего сына, посмевшего выйти из религиозного ордена. Выходя за дверь и прокручивая в голове эти мысли, я почувствовал, как Юджи взял меня за руку и сказал:

– Зачем они дают это мне? Я же отдам их ему (сыну).