Прокуроры двух эпох. Андрей Вышинский и Роман Руденко

На следствии Деготь смело говорил о беззакониях, творившихся в стране, о том, что рабочих судили за всякие пустяки. В своих показаниях он привел пример, когда одного рабочего осудили на 5 лет тюрьмы только за то, что тот «осмелился» сказал некой стахановке: «Ты скоро будешь нарядной дамой и шляпу наденешь». А вот другой приведенный им факт. В 1935 году, проводя проверку в Иваново-Вознесенской тюрьме, он обнаружил целую бригаду женщин-ударниц (25 человек), которых посадили только за то, что они не вышли на работу в знак протеста против невыдачи им зарплаты за два месяца.

В. А. Деготь дал весьма нелестные характеристики и некоторым руководителям Прокуратуры Союза. Вышинского он назвал «лакействующим интриганом, глубоко затаившим в себе озлобление против партии и Советской власти, и усиленно маскирующегося». О его заместителе Рогинском сказал, что тот «типичный чиновник, не имеющий в себе ничего большевистского».

Следствие по делу затянулось на полтора года. Только в январе 1940 года следователем ГУГБ НКВД было составлено обвинительное заключение, которое утвердил сменивший Вышинского прокурор Союза Панкратьев. Однако с этим делом случилась осечка, редкая для того времени. Бригвоенюрист Кандыбин вернул дело в Главную военную прокуратуру «для устранения... процессуальных нарушений». Вторично оно слушалось 21 марта 1940 года уже самим председателем Военной коллегии Верховного суда армвоенюристом Ульрихом. В. А. Деготь виновным себя не признал, заявив, что он «работал честно, троцкистам никогда не потворствовал и им не симпатизировал». Суд приговорил его к 10 годам лишения свободы. Умер Владимир Александрович в заключении в 1944 году.

В 1939—1940 годах были осуждены на длительные сроки лишения свободы помощник прокурора РСФСР Михаил Петрович Глазков, помощники прокурора Союза Евсей Густавович Ширвиндт, Борис Лазаревич Борисов-Эйдельман, Михаил Владимирович Острогорский и многие другие московские прокуроры.

Процессы ярославских прокуроров

С мая по август 1937 года органами НКВД была арестована большая группа прокурорско-следственных работников и судей Ярославской области. Они проходили по так называемому делу № 475 и обвинялись в создании троцкистской террористической организации, которая, по версии следствия, проводила «подрывную контрреволюционную деятельность, направленную на сохранение контрреволюционных кадров от репрессий, на разложение прокурорско-судебного аппарата и дискредитацию карательной политики Советской власти». Расследование дела, значившегося под одним номером, проводилось, как тогда практиковалось, разрозненно. По мере отработки «вины» того или иного обвиняемого или его «важности» с точки зрения следствия дела направлялись в суд или Особое совещание при НКВД СССР.

В качестве основных обвиняемых проходили заместитель прокурора Ярославской области Ф. Л. Марчук, помощник прокурора И. В. Гаврилов; прокурор Н. Ф. Никифоров и старший судья Гаврилов-Ямского района А. И. Рынков.

Судьба людей, привлеченных по этому делу, оказалась различной: одних расстреляли, других осудили к отбыванию наказания в лагерях. (В настоящее время все они полностью реабилитированы.) Были и оправданные. В отношении ряда лиц дела прекратили еще во время следствия. Некоторых реабилитировали еще в 1941 году (одного — после расстрела). И такое случалось.

Извлеченное из архива дело свидетельствует о том, как в годы массовых репрессий при попустительстве и поощрении прокурора Союза Вышинского создавались «дутые» обвинения в отношении людей, действительно стоявших на страже законности и правопорядка, пытавшихся по мере своих сил и возможностей противостоять произволу. Листая пожелтевшие страницы, можно наглядно увидеть обстановку в органах прокуратуры, которая сложилась при «сталинском инквизиторе». В этих делах переплелось все: честность и подлость, смелость и малодушие, самооговоры и доносы, ревностное исполнение служебных обязанностей и двурушничество. Здесь можно увидеть, как «ломались» сильные личности и как доносчики или, скажем так, лица, ложно понимавшие свой долг (ведь они писали докладные записки с «благими» намерениями — разоблачая «врагов народа»), сами пополняли ряды жертв.