Прокурор рискует

— А зачем клиенту мистера Карра нести расходы и терпеть неудобства, только чтобы скрыть факт ранения Евы Даусон?

— Как ты, мама, не понимаешь? Это же произошло на вечеринке у Джима. Надо же — так не повезло! Как я разозлилась на эту девицу, когда услышала об этой дикости! Додумалась до того, что забралась в гараж и вытащила из машины Джима пистолет! Совсем, видимо, рехнулась!

— Я все же не понимаю, почему клиент мистера Карра готов выложить огромные деньги…

— О, он просто не может допустить, чтобы его имя было связано с этой трагедией. Мало ли что могут понаписать газеты. Они раздуют невесть что из этого выстрела и обязательно опубликуют имена всех присутствовавших на вечеринке.

— Ты не догадываешься, кто бы мог быть этим клиентом?

— Трудно сказать, мама. Там было несколько очень видных бизнесменов, которые вряд ли будут в восторге, если их имена упомянут в связи со скандалом. — Дорис Кейн понимающе кивнула. — Нетрудно понять, — продолжала Паула говорить быстро, с беспокойством глядя на мать, — что все было очень логично. Поэтому мы и не отвечали тебе и не поздравили, хотя и собирались. Джим решил, что так будет безопаснее. Понимаешь, из дома мы выходили только в случае крайней необходимости. Если бы ты знала, мама, какая у Джима работа. Ему приходится держать в голове массу всяких сведений. Ответственность огромная… успевай только поворачиваться. И потом он просто обязан оберегать репутацию людей, ради которых старается и устраивает подобные вечеринки.

— А нельзя получить контракт только исходя из достоинств новых счетчиков?

— О Боже! Нет, конечно! Особенно, когда имеешь дело с политиками. Вечеринки с выпивкой и девочками — от этого никуда не деться. Понимаешь, для Джима главное — хорошо начать. Его счетчик намного перспективнее аналогичных разработок. Он не фиксирует время простоя. Как только машина отъезжает, счетчик возвращается на нуль, и следующий паркующийся платит только за «чистую» стоянку. Нам бы договориться об их установке в двух-трех городах, чтобы потом было от чего отталкиваться.

— Знаешь, Паула, я ничуть не сомневаюсь, что Джим прекрасно справляется со своим бизнесом, что он знает, как поступить, чтобы было лучше вам обоим. Но я хочу сказать… обман… любой обман… не в твоем характере. Ты у меня всегда была честной, и потом…

Резкий телефонный звонок не дал договорить миссис Кейн. Паула быстро вскочила из-за стола и побежала к телефону. Было видно, что она рада прервать неприятный разговор.

Положив трубку, она вернулась к столу.

— Это Джим, мама. Он звонил с совещания городского совета. Ему срочно нужны какие-то бумаги. Я должна быстрее отвезти их ему. Такси теперь не поймаешь, и я подумала, что возможно…

— Ну конечно, — сразу поняла миссис Кейн. — Бери мою машину, Паула. Вот ключи.

— Я мигом вернусь, мама, и мы вместе перемоем тарелки. Поставь их в раковину, ну а если все-таки хочешь ехать, можешь пока собирать вещи. До скорого.

— Не беспокойся, милая, — снисходительно улыбнулась мисс Кейн. — Беги.

Паула бросилась в спальню, через две минуты спустилась, выскочила через заднюю дверь, и до Дорис Кейн донесся шум запускаемого двигателя. Вот машина скрылась за поворотом, и она осталась одна в большом доме.

Дорис Кейн убрала со стола, перемыла и высушила тарелки. Паула не возвращалась и не звонила.

Миссис Кейн присела в ожидании дочери. Ветер теперь дул с удвоенной силой, в его вое можно было различить зловещие звуки, предвестники надвигающейся беды.

Глава 17

Дорис поймала себя на мысли, что этот горячий и сухой ветер рождает у нее смутное беспокойство. Ее нервы были натянуты как струны. Книги, стоявшие на полках по обе стороны камина и в другое время привлекшие бы ее внимание, сейчас потеряли для миссис Кейн всякий интерес.

Она подошла к окну, сдвинула шторы и постаралась разглядеть, что делается на улице. Но яркий свет горевшей в комнате люстры мешал разобрать детали погруженного в полумрак пейзажа.

Она выключила свет в гостиной и вернулась к окну.

Ущербная луна стояла низко, обволакивая серебристым светом верхушки деревьев, отбрасывавших длинные тени.

Все было в движении. Резкий ветер, налетавший порывами, качал ветви деревьев; густая листва высоких пальм искрилась и переливалась серовато-голубым светом.

С каждой минутой Дорис нервничала все сильнее, и в своем разыгравшемся воображении она уже представляла себя мятущимися ветвями, которые всеми силами противятся натиску урагана, но ничего не могут поделать…

Стоя в темной комнате и глядя на перемежающиеся полосы света и тени на лужайке перед домом, Дорис Кейн принялась размышлять о смерти Евы Даусон.

Гостиная находилась прямо под комнатой, в которой было совершено преступление. Убийца был спокоен и уверен в себе. Он — или она — прекрасно ориентировались в доме.

Но преступнику не было известно, что Дорис Кейн, приехав проведать дочь, спала в комнате, примыкавшей к спальне Евы Даусон. Каждый шаг убийцы был тщательно продуман. То, что он не ожидал никого встретить в соседней спальне, лишь подтверждал его хорошее знакомство с домом и его обитателями.