Прокурор идет ва-банк

Сумев незаметно прикрепить под стойкой администратора крошечный, но мощный микрофон, Ярыгин жаждал услышать, что там происходит. Он достал из внутреннего кармана пиджака миниатюрный приемник и сел в кресло, вставив в ухо наушник.

И вовремя.

Он тут же услышал возбужденный голос администратора:

— Цвях, я на их глазах оформила Миндадзе!

— Слушай, Белянка, не гони волну! — осадил ее Цвях. — Не суетись! Они на отдыхе, сама говорила. Номер ты им устроила. Предложат, обслужи по высшему классу. И язык не распускай, а то живо обратно на панель выскочишь.

— Гоги мне флакон духов подарил, при них в паспорт сунул бумажку! — продолжала уточнять администраторша.

— Ну и что? За руку тебя никто не взял? Нет! — успокоил Цвях. — Даже если будет какая-нибудь «телега», кто подтвердит? Все одно к нам, в управление, спустят.

— Береженого Бог бережет! — тревожилась администраторша.

— О Боге вспомнила, дура! — разозлился Цвях. — О Боге надо было думать раньше, когда на панель пошла.

— Все с вашей помощью, — огрызнулась Белянка.

— Заткнись! — злобно рыкнул на нее Цвях. — Забудь и думать об этом!

— Не забывается! — опять огрызнулась Белянка.

— Не забудешь, мозги вышибем! — пригрозил капитан. — У нас это хорошо получается, ты знаешь.

— Да я только так, на всякий случай, предупредить хотела, — пошла на попятную Белянка.

— Хорошо! — закруглил разговор Цвях. — Какой у них номер?

— Восемьсот двенадцатый.

— Великая Отечественная война! — захихикал Цвях. — В случае чего мы им вновь ее устроим.

— Великая Отечественная была в одна тысяча девятьсот сорок первом году! — ехидно заметила Белянка. — А в тысяча восемьсот двенадцатом году была просто Отечественная война.

Ярыгин выключил приемник. Оглянувшись, он увидел стоявшего в дверях Оболенцева.

— Откуда это у тебя? — вытирая голову, поинтересовался тот.

— У буржуев в прошлом году под Олимпиаду закупили, — сухо ответил Ярыгин.

— Ну и как… Есть новости?

— Все идет по плану, — отшутился Ярыгин, глазами давая понять, что разговор продолжит на улице.

— Иди освежись! — предложил Оболенцев.

— А ты пока вещи разбери. Учти, я поехал с тобой не в качестве камердинера, — заявил он, удаляясь в ванную.

Стоя под душем, Ярыгин вспомнил о Маше, своей обшарпанной квартире, теще и ремонте.

Через полчаса они уже выходили из гостиницы.

Ярыгин подскочил к администраторше полюбезничать, а заодно и снять микрофон из-под стойки.

К его удивлению, она слишком уж откровенно выразила свою готовность сблизиться с ними:

— Если вам будет скучно, то мы с подругой готовы разделить ваше одиночество, и согреть, и успокоить…

Ярыгин, сказав какую-то банальность, пулей вылетел на улицу.

— Ты чего? Выскочил как ошпаренный.

— Выскочишь! — буркнул приятель. — Эта прелестница готова была меня поиметь прямо на стойке.

— Нужен ты ей больно!

Если кто и следил за ними, то только бросавшие на них завистливые взгляды курортники. Ведь у них не было ни малейшего шанса получить номер даже за взятку. Но вряд ли кто-либо мог разглядеть в действиях друзей что-нибудь необычное: двое курортников, одетые самым легкомысленным образом, идут на пляж загорать и купаться, одним словом — отдыхать.

— Ты, случайно, не забыл в номере аппаратуру? — забеспокоился Оболенцев, одобрительно глядя на спортивную фигуру друга.

— Я же не чокнутый! — обиженно ответил Ярыгин. — И не маленький!

— Но молодой! — опять стал подначивать его Оболенцев.

Они спустились по широкой лестнице к пляжу. Ярыгин незаметно огляделся вокруг, внимательно изучая каждого, кто попадал в поле его зрения.

— Вроде за нами слежки нет! — заметил он удовлетворенно. — Я ее ой как чую.

— Прекрасно! — обрадовался Оболенцев. — Начнем работать немедленно.

— Ни за что! Лучше перестраховаться, чтобы вдова потом не получала пенсию за мужа. В море, только в море!

Посмеявшись, они помчались к воде. У самой кромки задержались, чтобы стащить с себя одежду. Через несколько секунд друзья плыли наперегонки к буйку, установленному метрах в ста от берега.

Вернувшись, они остались лежать на кромке прибоя, белая пена оседала на их ногах.

— Как работать будем — вместе аль порознь? — рассказав об услышанном в гостинице, спросил Ярыгин у Оболенцева.

— Пока не всполошились, порознь, больше сделаем, да и за двумя следить хлопотнее. А если забегают, посмотрим.

— Я тоже так думаю.

— Список я тебе дам… — начал было Оболенцев, но замолчал.

Рядом с ними собственной персоной появился капитан Цвях.

— Надо было продиктовать этим девчонкам телефон в номер… — мгновенно сориентировался Ярыгин. — Позвонили бы, как пить дать, позвонили!

— Она ясно сказала, что их уже сняли на весь сезон! — поняв игру друга, подхватил Оболенцев.

— Ничего ты в женщинах не понимаешь! Женщинам в этом возрасте работать на несколько фронтов одно удовольствие. Разнообразие, масса впечатлений.

Капитан Цвях, сохраняя каменное лицо, сполз с места в воду и поплыл к буйкам.

— Противника надо знать в лицо! — довольно заметил Оболенцев.

— Давай не будем держать их за фраеров!

— Конечно, — съехидничал Оболенцев, — ты же слежку чуешь за версту…