Прокурор Горайко и его коллеги

Считая и Рахунова убитым, Шавлак снял с него и его товарищей оружие, собрал их гранаты и мешочки с сухарями. Потом пошел вперед, в сторону вражеских окопов. Ему не терпелось сдаться фашистам, уж больно люто он ненавидел Советскую власть, при которой было кое-что отнято из его кулацкого хозяйства.

Несмотря на тяжелое ранение и стужу, Иван Рахунов не умер. Его, находившегося без сознания, подобрали бойцы другого полка, отправили в санбат. Попади он в руки санитаров своего полка — все было бы иначе…

Повезла Ивана санитарная летучка в госпиталь, оттуда в далекую Сибирь. Месяц за месяцем врачи боролись за жизнь и здоровье советского воина. Выжил солдат, не знал он, где его жена, где два сына. А они, оказывается, были эвакуированы в ту же Сибирь, в Томскую область и очень беспокоились о судьбе мужа и отца, от которого уже давно не было писем.

Весна 1942 года. Ивана направили на врачебную комиссию.

— Годен, можно выписывать, — к великой радости услышал Рахунов.

Как владевшего шоферским искусством его направили в танковую часть, где он быстро освоил новую для него технику. За достигнутые успехи его назначили командиром танка.

Командир полка говорил ему:

— Ты, Рахунов, уже стреляный, опыт войны имеешь, думаю, что с обязанностями командира танка справишься…

Иван уже успел хорошо узнать подчиненных. Теперь, помня случай с Шавлаком, он внимательно присматривался к людям, чаще говорил с ними, знал не только личные качества каждого, но интересовался их семьями, близкими. Иногда рассказывал он солдатам о случившемся с ним в разведке.

— Этого гада, Шавлака, под землей разыщу. Только дайте мне добраться до фронта. Он от меня не уйдет!

Точно ли так говорил своим товарищам Рахунов — не ручаюсь, но что об этом высказывался не раз в беседе с товарищами — несомненно, об этом говорят страницы архивного дела.

В середине лета 1942 года Рахунов уехал со своим экипажем на юг в действующую армию.

Между тем с Шавлаком происходило нечто совсем необычное.

Стоило ему пройти метров двести, как он услышал давно жданное «хенде хох». Он понял, что от него хотят, и с охотой поднял руки. Цель, как ему казалось, была достигнута: он у немцев.

А те отобрали у Шавлака четыре автомата и гранаты, пухлую сумку с провиантом и повели его в штаб — это была «голубая дивизия» испанцев, в которой, впрочем, хозяйничали немцы. Через переводчика допросили они предателя, который усердно отвечал на их вопросы. Но с точки зрения разведывательной все то, о чем болтал Шавлак, не имело большой цены. Шавлаку поверили, что он предатель, и оставили в штабе, рассчитывая, очевидно, его использовать.

Но на четвертую ночь пребывания Шавлака в добровольном плену случилось непредвиденное. В село ворвалась советская воинская часть. Солдаты, увидев его, немедленно освободили и, уходя обратно, взяли с собой, спасая от фашистского плена.

Но Шавлак не растерялся и в этой неожиданной ситуации.

— Как же ты попал в плен? — спросил старшина.

— Понимаешь, захватили, когда в разведку шел. Командир сволочью оказался, к врагу нас завел, — быстро соображая, говорил Шавлак.

— А где ж он и остальные?

— Видимо, в тыл отправили, а меня не успели…

— Вот сволочь!..

Только один красноармеец, пристально вглядываясь в бегающие глаза Шавлака, подошел вплотную и зло сказал:

— Врешь ты, вижу по тебе! Пришел сам, так и говори… А ты еще товарищей оговариваешь… Застрелить тебя, гада, надо!

Командир удержал его.

— Ты что, Вербицкий? Пусть им занимаются, кому надо. Там выяснят…

Привели Шавлака в распоряжение штаба дивизии и передали следователю. Дежурный направил Шавлака в блиндаж, где под стражей находились еще два человека…

Указанной версии Шавлак придерживался на последующих допросах. А когда ему «подсказали» и ряд добавлений к ней, — подлец есть подлец, — он их принял и подтвердил. Так появилось дело об изменнической группе из 15 человек, фамилии которых назвал Шавлак.

Ночью поднялась вьюга. Шавлак попросился в туалет. Конвоир отвел его, и, когда через некоторое время заглянул туда, Шавлака там не оказалось, а доска задней стенки болталась на одном гвозде…

Шавлак исчез. Навсегда ли?

…В разных полках, дивизиях и армиях служил Иван Рахунов танкистом, много дорог он исколесил, много гитлеровцев погибло под гусеницами его танков.

Сражался Иван под Сталинградом, когда наши войска окружили войска фельдмаршала Паулюса. Сражался и на Курской дуге. Несколько раз выскакивал из горящего танка.

В 1944 году Иван Рахунов воевал на Третьем Украинском фронте. Был освобожден Львов. В поисках семьи Рахунов написал туда на свой старый довоенный адрес, но ответа не получил. Семья возвратилась в город только в начале 1945 года.

В середине 1944 года в жестоком танковом сражении Иван Рахунов сгорел в танке вместе со всем экипажем. Погиб, защищая Родину. Героем погиб, не изменником. Похоронили останки экипажа бойцы танковой бригады на высоком берегу возле реки. И отсалютовали простым скромным солдатам, отдавшим свою жизнь за счастье людей. Но долго еще не знала об этом семья Рахунова. Только в 1945 году поступило из военкомата краткое сообщение: