Прокурор добивается своего

— Итак, Карр согласился представлять вас в деле о наследстве, — резюмировал Селби, делая вид, что не заметил незаконченной фразы.

— Да.

— Адвокат противной стороны, — задумчиво произнес Селби, — Инес Стэплтон. Она квалифицированный специалист и работает с душой.

— Пфф! — воскликнула миссис Грайнс. — Мы ее не боимся. Мистер Карр сегодня был у нее, и она…

Хинкл снова кашлянул.

Первис Грайнс сурово сказал:

— Знаешь, Руфь, предоставь Карру вести переговоры и не порть игру.

— Конечно, — согласилась миссис Грайнс, — но почему нельзя поставить власти в известность, что мистер Карр нас представляет? Все равно об этом напечатают в газетах!

— Кстати, — безразличным тоном спросил Селби, — что вы скажете о брате Кармен Фрилмен?

— Не сомневайтесь, он в порядке, и его претензии не пересекаются с нашими. Так что мистер Карр вполне может представлять и нас, и его.

— Вы уверены, что ваши интересы не столкнутся? — спросил Селби недоверчиво.

— Абсолютно уверен. А если это случится, то мы не уступим, лишь бы заполучить Карра…

На этот раз на Хинкла напал продолжительный кашель. Дождавшись конца приступа, миссис Грайнс с невозмутимым видом сказала:

— Я им…

— По-моему, ты слишком много болтаешь, Руфь! — оборвал ее супруг.

— Ах, тебе так кажется? — возмутилась она. — Я прекрасно знаю, что можно сказать и чего — нельзя. Ведь я же не упоминаю про действительно важные вещи. У меня столько же прав…

— Спокойнее, Руфь, не надо горячиться, — уговаривал ее Первис. — Не забывай, на карту поставлено наше будущее. Не хочется терять шансы. Вот что я вам скажу, мистер Селби. Разговаривайте с А.Б. Карром. Он ответит на все интересующие вас вопросы.

— Лично я считаю, что мы являемся единственными законными наследниками! — запальчиво выкрикнула миссис Грайнс.

— Не обольщайся, — сказал Хинкл. — Вы с Первисом воюете против женщины, которая называет себя вдовой, и против второй женщины — ее защитника. У мисс Стэплтон великолепная репутация, она знает свое дело и очень часто добивается успеха. И на суде мисс Стэплтон заведет душещипательную речь о том, как верная жена страдала и отказывала себе во всем, на протяжении долгих лет оплакивая горячо любимого супруга, который тем временем разбогател и получил возможность исполнять все свои прихоти…

— Черта лысого она его оплакивала! — закричала экспансивная миссис Грайнс. — Могу поспорить, если частный сыщик покопается в ее прошлом, он обязательно найдет разных там друзей-приятелей. Карр не посоветовал бы его нанять, если бы…

Первис Грайнс стукнул кулаком по столу:

— Послушай, Руфь, остынь, я тебе говорю! И не распускай язык! Ты всего лишь моя жена, а речь идет о моем наследстве. Тебе надлежит прислушиваться к моим советам и вести себя так, как я говорю.

— Вспомни, что сказал Карр на прощанье, — подхватил Хинкл. — Он рекомендовал вам обоим никому ничего не говорить.

Руфь обиделась:

— Если так, я больше вообще не скажу ни единого слова. Но я уверена, что вы делаете ошибку. Мы должны помогать властям. Мы же не требуем ничего незаконного, и не исключено, что нам потребуется помощь шерифа и прокурора, чтобы выиграть дело.

Она сердито отвернулась, щеки ее пылали.

Первис Грайнс обратился к Селби:

— Извините меня, но вы сами юрист и понимаете, что если человек затеял тяжбу на полмиллиона, то ему не следует слишком много болтать.

Селби улыбнулся:

— Наверное.

— Ну вот. Убежден, что Карр скажет то же самое. К тому же эта женщина-репортер записывает каждое слово!

Миссис Грайнс огрызнулась:

— Как будто я сказала что-то особенное. Великий Боже, ты уж считаешь…

— Замолчи! — рявкнул Первис Грайнс. — Наступила напряженная тишина, потом Грайнс добавил более благодушным тоном: — Если вас что-то интересует, то мистер Карр у себя дома…

— Сейчас вы его не застанете, — не утерпела Руфь.

— Почему же? — возразил ее супруг. — Он же сам сказал, что коли мы будем нуждаться в нем, то он будет дома.

— Да, но не раньше чем через час. Сейчас он поехал в Эль…

Хинкл перебил ее:

— Я не хочу вмешиваться не в свое дело, но, может быть, джентльмены интересуются… — Он не договорил, ограничившись кивком в направлении стола, на котором стояли чернила и лежала ручка рядом с блокнотом.

Селби сказал:

— Пожалуйста, поймите меня правильно: меня совершенно не интересует исход тяжбы за наследство Биллмейера. Я собираю факты, имеющие отношение к его смерти. Надеюсь, это ясно?

— Ясно, — кивнул Хинкл.

— И справедливо, — заключил Грайнс. — Но раз так, то нам больше нечего вам сказать.

Селби поднялся со стула:

— Ну, а мне остается сказать одно: спокойной ночи.

Грайнс осклабился:

— Что ж, тут можно к вам и присоединиться: и мы вам всем желаем спокойной ночи.

Он распахнул дверь, и они помчались под холодным дождем к мокрой и холодной машине.

Разбуженный их вторжением, Фидо недовольно открыл глаза, потянулся, зевнул и лизнул руку Селби.

Дверца захлопнулась, вспыхнули фары, несколько секунд они сидели молча, был слышен только стук дождевых капель о крышу машины.

— Ну, — сказал Брэндон, — поехали.

Селби негромко попросил:

— Давай-ка повернем назад.

— Хочешь навестить старину АБК?