Прокол

— О, да ты философ, Эск. Насчёт перспективы мне спорить трудно… Да, совсем забыл, на той стороне есть еще звездолёты кроме того, который имеет Кэс Чей?

— Насколько мне известно, там лишь один звездолёт, принадлежащий Кэсу Чею. Он развёрнут из эмбриомеханизма. Других нет.

— Ну что ж, спасибо за интервью, приятель, — вздохнул я. — Не люблю приставать с советами, но попробуй пораскинуть мозгами: стоит ли здесь оставаться? Если на тебе нет тяжёлого греха, отнятых и загубленных человеческих жизней, то попытайся смыться отсюда. Коль уж нельзя в расширяющийся Мир, то слиняй просто куда-нибудь подальше в пределах нашего, — я достал липкую ленту. — Придётся пока посидеть с запечатанным ртом, — сказал я, заклеивая Эску рот. — Не печалься: зато отдохнет язык. — С этими словами я покинул наблюдательный пункт, торопясь к Мэттью Пепельному.

Он спал. Я разбудил его и поднял на ноги. Его разморило и развезло. Я сообщил ему, что нам нужно топать к звездолёту Кэса Чея. Если на Переходнике существовали задворки, то, значит, мы шли задворками. Чтобы Мэтт не отсвечивал со своими обрубками, пришлось набросить на него мою накидку. Разумеется, я не забыл и спецпакет с руками.

К боксу номер семнадцать мы добирались больше часа, не отвлекаясь на разговоры. Поначалу безуспешные попытки открыть электронный замок отняли ещё полчаса. Наконец мы проникли в бокс и закрылись изнутри.

Тут я замешкался, не зная, как поступить. Попробовал предложить Мэтту идти на Кэс Чеевом «Пожирателе пространства» сразу к Земле, и как можно быстрее, оставив для себя вариант с возвращением на лежащий в дрейфе «шевроле» на сёрфе. Я не хотел посвящать Мэттью в проблемы, которые мог и обязан был решить только сам. К тому же Мэтт, жестоко покалеченный дёртиками, сам превратился в дополнительную проблему. И для меня, и для себя. Но он и слышать не желал о том, чтобы я задерживался на Переходнике. Корчась от боли, он размахивал своими культями и, опасаясь нашуметь, не кричал, а громко шипел на меня. Он говорил, что время, которое он выиграет, направившись сразу к Земле, незначительно, и настаивал на том, чтобы идти до «шевроле», о котором я ему рассказал, вдвоём, на звездолёте Кэса. Он просто хотел, чтобы я находился у него на глазах, опасаясь, как бы я не выкинул фортель, оставшись на Переходнике. Спорить с этим прохиндеем было бесполезно.

Установив автоматику на открытие люка в космос с задержкой, я помог Мэтту войти в звездолёт. В рубке сохранился запах дорогого одеколона, смешанный с застоявшимся ароматом вонючих Кэс Чеевых сигарет. До «Классического каприза» ходу было несколько часов, и в слиппер укладываться не имело смысла, но я предложил Мэтту отдохнуть. Он категорически отказался пройти в слиппер и залечь в «спальник». Он, бедолага, не спускал с меня глаз. Усадив его в кресло, ввёл в мозг «Пожирателя пространства» программу перехода к дрейфовавшему в ожидании меня кораблю. Мы отшлюзовались.

— Вперёд — и выше! — подмигнул я Мэттью Пепельному и стартовал сразу на Т-двигателе, не оставив чёрномундирным палачам ни единого шанса помешать нам уйти.

28

В нашем распоряжении имелось несколько часов и, чтобы не терять понапрасну времени, я решил покопаться в бортовом Мозге «бьюика». Меня интересовало, где успел побывать звездолёт и, следовательно, Кэс Чей, за два года после смерти профессора Дёрти. Разбор полетов продлился довольно долго. Но я не удовлетворился этим и захотел взглянуть на пространственную картину трасс. Потом, совсем уж от нечего делать, подгоняемый каким-то смутным любопытством, предложил Мозгу оконтурить россыпь точек, отмечающих места, которые посетил Кэс Чей. Мэтт развлекался, наблюдая за моим дурацким занятием, хотя ему в его положении приходилось несладко.

Странную фигуру вычертил Мозг корабля на экране. Тонированная зеленым, перед нами с Мэттом предстала усечённая, со срезанной верхушкой — шаровым сегментом — сфера, самое настоящее «яблочко с бочком». Мэтта охватила болезненная зевота, а я со всё возрастающим интересом продолжал свои исследования. Точка, соответствовавшая координатам Переходника, оказалась лежащей в плоскости «бочка», но из этого пока мало что следовало. Тогда я дал команду Мозгу определить геометрическое место точек, полагая условием отсутствие «бочка», проще говоря, центр сферы. Когда Мозг зафиксировал в центре планету Пасифик, система звезды Дастбин, я несколько секунд тупо смотрел на экран, не в силах осознать факт, но тут Мэтт Пепельной подначил меня:

— Что, собрался опять на Паппетстринг, бродяга?

Меня словно обожгло. Ну конечно же, я смотрел на экран и не видел координат… Паппетстринга!

— Мэтт, что за наваждение? Система звезды Дастбин, планета Пасифик…

— Называвшаяся так раньше, а после того, как стала местом обитания кукол, прозванная и дёртиками и самими куклами планетой Паппетстринг — что-то вроде «Марионетка», «Кукла на верёвочке»…