Прокол

Площадь освещалась фарами многочисленных грузовиков и автомобилей. Группами по пять-шесть дроу таскали какие-то ящики, мешки и сумки, забрасывая их в кузова и багажники. Без криков, метаний и паники. Деловито, целеустремленно.

Нас, малышню, уже ждали.

— Строиться, паучье племя! — Гаркнула одна из «старушек», похлопывая себя по голенищам высоких сапог деревянным тренировочным мечом.

Вот одна из тех самых долгоживущих «старушек», кстати. Двести сорок годочков, если не ошибаюсь. Тетя Лилик. Как и все, в поселке Эль-о-Тронн, дальняя-дальняя родственница. Заведует физической и, так сказать, идеологической подготовкой подрастающего поколения. И заведует вполне официально — работает физруком в поселковой школе. Наперекор многочисленным попыткам министерства образования отправить «старушку» на пенсию.

Если и были дроу, которых Эмель боялся до дрожи в коленках, то грозная Змеюка входила в их очень немногочисленный состав.

Ее прозвище звучало, как Эльг-Качи — «ядовитая». Водилась тут такая змеюка, что-то вроде местной «черной мамбы». Та еще тварь — теплокровных животных размером с быка с копыт валила только так в течение пары минут. Сейчас-то ее повывели почти подчистую, но добрая память осталась.

Тетя Лилик. Гибкая, как хлыст, быстрая и юркая, как… как змея. На утонченном лице бывшей аристократки (ну, у нас же тут уже давно не феодализм, верно? Никаких графов, герцогов и баронов… типа) змеились маленькие морщинки, но до почетного звания «старая сморщенная перечница» было еще очень и очень далеко. Скорая на расправу. Вот этим самым деревянным мечом Змеюка и «воспитывала» залетчиков и залетчиц. Ходили слухи, что дома у нее — целый арсенал настоящего оружия, с тех еще времен, до прилета землян, когда Эльдар всей планетой резал друг дружку с превеликим энтузиазмом. Но видели этот арсенал только немногочисленные любимчики и избранные.

Началась быстрая перекличка. «Малышню» по трое-четверо (в группу обязательно назначалась одна девочка-«сержант», с которой в дальнейшем будут драть шкуру будет спрос) распределяли по машинам. Укомплектованные машины, давая короткий сигнал, немедля устремлялись в сторону ближайших возвышенностей — хребта Хебет в пятнадцати километрах. Память Эмеля я сумел взять далеко не полностью, но, помнится, там, в горах, были поселки, в которых жили дальние-дальние родственники клана Эль.

М-да, Потоп не мог не оставить след в людской памяти — разумные жители Эльдара в случае каких-либо катаклизмов по-прежнему видят спасение на возвышенностях и в горах.

Змеюка с непроницаемым лицом рассматривала царапины и легкие порезы на руках и ногах Длинги и потрепанную Киору (а нехер было вмешиваться в честную схватку один-на-один!). Покосилась на меня (ну, это бесполезно — у меня, как у короля мумий — вся моська забинтована, одни глаза и рот видны).

Вжих! Как бросок кобры — деревянный меч устремился к моей голове. «Режущий вперед» — неприятный и крайне неудобный удар (и для «автора» и для «адресата») — укол в глаз или горло переходит в режущий — от себя вперед — удар по макушке. Замаха практически нет, поражение противника за счет реза.

Я инстинктивно отшатнулся в сторону, выбрасывая руки, формируя на пальцах заклинание Праха. Но, хвала всем богам, опомнился и спрятал искрящие руки за спину, стряхивая Прах на асфальт.

— Шестая группа! — Рявкнула крайне довольная Змеюка. — В синий «Туо»! Эмель, Эвелинг, Длинга и Киора. Старший… Эмель!

Вжик! Попытавшаяся что-то протестующее вякнуть Киора схватилась за голову и присела — Змеюка таки отвела душу.

— Молчать, паучье племя! Старший — Эмель! Марш в машину, тараканы!

И четыре резких удара деревяшкой под пятые точки. Проведенных на такой скорости, что даже у меня реакции не хватило бы, чтобы уклониться… даже если б я очень сильно этого захотел. Разве что с предварительной получасовой «накачкой»-медитацией. И то — не факт.

Уже в машине, утвердившись, как положено «старшему», рядом с водителем — нервничающим дроу-мужчиной (не знаю, кто это — воспоминаний Эмеля на его счет не было), молча протянул назад платочек. Насупившаяся Киора пару секунд непонимающе смотрела на полосатый кусочек ткани, но молчащая все время после нашей драки Длинга (не замышляет ли чего против меня?) кратко объяснила подруге-«шестерке», впервые подав голос:

— Кровь. На лбу.

Ойканье. Поиск ближайших зеркальных поверхностей. Всё! Девушки на ближайшие полчаса заняты делом. И не будут ненавидящим взглядом буравить мой затылок. Я — гениален!

А вот со Змеюкой я подставился, да. Вряд ли она забудет, что кто-то из малышни умудрился увернуться от ее карающего и неотвратимого воспитательного удара. И уж тем более она не забудет маленьких искорок на моих пальцах. Чувствую, ждут меня разборки, когда все уляжется.

Может, закругляться с этой конспирацией и отправиться к Вальке под теплый бочек? Уж теперь-то землянам будет точно не до меня — все свои силы они, наверняка, на ней сосредоточат. Вот пусть и отдувается — это ж она у нас профессиональный политик… А мне — кафедру, студенток…

Но вначале мы, конечно, сходим на разведку!

* * *