Проклятый трон

– Красивая, – не согласилась Алинка, аккуратно поглаживая уныло болтающуюся у нее на шее змею по переливающейся рябью шкурке. Проходящие мимо студенты глядели с любопытством, но не останавливались.

– Малышка взрослеет, – голосом томной классной дамы вздохнул Аристарх, – становится настоящей женщиной.

Матвей покраснел.

– Это почему? – не подозревая подвоха, поинтересовалась Алина.

– Невинный ты ребенок, – фыркнул Ипполит. – Только женщины считают красоту преимущественной перед пользой.

Принцесса посмотрела на змею и вздохнула. Все равно красивая.

– Ну и пусть, – сказала она тихонько. Повернулась к Матвею, который чуть ли не с отеческим умилением взирал на них со змеей.

– Любую жидкость можно так переформировать?

– Только ту, в которой воды не меньше семидесяти процентов, – пояснил Ситников. – То есть из бензина или подсолнечного масла нельзя. А вот из сметаны, – он широко улыбнулся, – можно. Мы как-то из борща сделали… первокурсников пугали.

Он смутился под строгим Алининым взглядом.

– Хулюган, – одобрительно протянул Ипполит. – А как я шуткую, так смотрит, будто кувалдой вмазать хочет.

– Тебе каждый первый вмазать хочет, – сварливо откликнулся Аристарх, – потому что язык без костей.

– Каменный! – похвастался Ипполит и показал оный язык в доказательство. Алина прыснула, и змея на ее шее зашуганно дернулась. Принцесса с сожалением поглядела на нее и приказала лезть обратно в бутылку, чтобы деактивировать.

Вот только пить оттуда она точно не будет. Представила – передернулась.

Алина хотела еще рассказать каменам про день рождения Матвея и про тха-охонга и порасспрашивать их, но возле университета уже ждала машина и пришлось прощаться.

– Завтра у нас показательный урок для первокурсников, – сказал Ситников, когда они подошли к гардеробу, – принял курточку Алинки, подержал, чтобы она надела, и принцесса от смущения долго не могла попасть рукой в рукав. – Вам не говорили еще?

– Не-а, – куртка наконец сдалась, и Алина застегнула молнию, подождала, пока оденется друг. Очередь у гардероба стояла небольшая, но на них все равно косились. В огромном холле было много народу; у окон принцесса заметила семикурсницу Мамаеву, которая напала на нее на стадионе. Странно, что эта злыдня еще здесь. Девушка смотрела на принцессу с брезгливостью. Очевидно, ждала, пока на нее обратят внимание, – что-то сказала подружкам, и вся компания заржала, как полоумные пони.

Алина отвернулась. Все-таки правильно она настояла, что продолжит учиться как обычная студентка. Не хватало еще скандала с участием пятой Рудлог и агрессивной семикурсницы.

Матвей тоже глянул в сторону окна, обнял Алинку за спину и повел к выходу.

– Ее оставили до первого нарушения, – сказал он. – Если что – сразу вылет с запретом заниматься магической наукой. Не полезет.

– Матвей, – серьезно спросила принцесса, подняв на него глаза и отстраняясь – они уже вышли на крыльцо в холодный ноябрьский день, – а как ты с ней встречался? Она же злобная и неприятная.

Ситников поколебался, закурил.

– Алин, трудно мне с тобой об этом говорить. Она красивая, яркая, громкая. Умная. Так и запал. А потом… красивым многое прощаешь. К тому же немало хорошего у нас с ней было, врать не буду, и мне она подлостей не делала. Только к концу мы, наверное, устали уже друг от друга, от того, что мы разные, и шантаж этот ее и нежелание разделить со мной мою судьбу все решили. Я теперь ученый, малявочка, – он усмехнулся, осторожно дотронулся до ее плеча.

Алинка кивнула, наморщив лоб, и открыла рот, чтобы спросить, любит ли Матвей Мамаеву до сих пор, но не решилась. Вместо этого напомнила:

– Ты говорил о показательном уроке.

– Да, – Ситников кивнул, – нас на нежить натаскивают. Ждут, пока проявится где-нибудь, или в места постоянного обитания отвозят, и отрабатываем там связки. А первые курсы возят посмотреть. Проникнуться и испугаться. Куратор сказал, на юге, в низинах, скотовий могильник зашевелился, его в основном армейские почистили, огородили для нас площадку. Завтра все пойдем туда. Вроде как даже ототоны там появились.

Алина попыталась вспомнить классификацию нежити.

– Это те, что на двух лапах и с крюками на передних конечностях? Из коров?

– И лошадей, – добавил Матвей. – Ты не бойся, они медлительные, но орут дай боги, завораживают жертву звуком. Вы далеко будете, не попадете под волну.

Принцесса дернула плечами.

– Страшно.

– Весело, – уверил ее семикурсник. – Жалко, Димку только в конце недели выписывают, он очень хочет поучаствовать.

– Кстати! – вспомнила Алинка, поглядывая на ожидающую ее машину. – Матвей, вас с Димкой награждать будут. За мое спасение, – добавила она совсем тихо и покраснела. – Это я заранее тебе говорю, а приглашение придет еще. Ждут, пока все из госпиталя выпишутся.

– Да какое спасение, – мрачно произнес ее огромный друг. – Если бы не лорд Тротт и его сигналки… его тоже будут?

– Всех, – поспешно сообщила принцесса. – И его тоже. Ты не подумай, что я не благодарна, Матвей, – добавила она грустно, – просто он такой противный…