Проклятый (СИ)

— Восстановив немного сил, я смогу даровать тебе первую оболочку, — ответил Жук, сложив усики в одну толстую нить. Выдержав паузу, он показательно развёл их в стороны и продолжил. — Считай это дополнительной жизнью или же вторым телом. Главное, не забывай о том, что это будет далеко не бессмертием.

— Да я уж понял, что не бессмертие, — посмотрев в глаза покровителю рода, уточнил я. — Те двое ведь тоже получили свои оболочки, только вот это их не спасло?

— Всё так, — печально подтвердил жучара. Его голос звучал всё тише. Похоже, наш разговор опять не продлится долго. — Потому я и сделал ставку на того, кто сможет справиться со всем и без моей помощи…

— Как подсказывает мне память одного из прошлых призванных, «с этого нужно было начать», — покачал головой я, но решил не давить покровителю на больную мозоль… или как там по-жучиному, на натёртый панцирь? — Не волнуйся, как-нибудь сам разберусь, мне не привыкать. Всю прошлую жизнь с одним телом прожил, несколько дней уж смогу продержаться.

— Хороший настрой… — прогудел Жук. Судя по его голосу, три призыва подряд, ещё и с раздачей даров, явно не прошли для него бесследно. — Воскресить тело наследника ещё раз я уже не смогу. Удивительно уже то, что мне удалось возродить это тело трижды, увы, не без последствий. Уже скоро ты ощутишь их на себе. Советую тебе сделать всё возможное, чтобы не умереть.

В ответ на это я ничего не сказал. Красноречивого жеста «рука-лицо» было более, чем достаточно. Отлично всё складывается: двум дебилам дары, а мне только побочки. Превозмогать, так с первых часов жизни, да?

— Надеюсь, я не ошибся, сделав последнюю ставку на твою душу, — продолжил Жук затухающим голосом. — Не подведи меня!

Окружающий нас туман внезапно сгустился. Последние слова я расслышал уже с трудом.

Мир потух.

Ощутив себя вновь сидящим в кресле главы рода, я устало потёр виски. Прямолинейность разговора безусловно, очень радовала, только вот с подступающей шизой надо было срочно что-то делать. Я, конечно, не так уж и силён в теме переноса душ и/или разумов, но что-то мне подсказывает, жучара не без причины сначала подселил в это тело кого попроще.

После того, сколько сознаний уже успело побывать в этой черепушке, совершенно неудивительно, что Жук не потянет ещё одно воскрешение. Даже будь у покровителя рода достаточно сил для такого, это хрупкое тело всё-таки не резиновое и уже явно на пределе.

— Вот же ж Жук! — выдохнул я, едва сдерживаясь, чтобы не послать своего покровителя. — Раз уж мог сразу призвать меня, надо было с этого и начинать!

Пульсирующая боль в висках постепенно усиливалась, а сознание стремительно расплывалось. Черепушка молодого графа явно не была рассчитана на присутствие сразу четырёх сущностей. Не прошло и часа с момента моего прибытия, а тело, точнее, мозг, уже на грани! Похоже, именно об этих «последствиях» и говорил Жук.

Ощутив на верхней губе что-то тёплое, я провёл кулаком перед носом, смазывая ручейки крови. Похоже, началось. Так и до инсульта недалеко, а это в моём состоянии уже реальная проблема.

Вздохнув, накладываю на себя проклятие остановки кровотечения. Пусть это и временная мера, но истечь кровью до того, как подействует более серьёзное заклинание, мне не хочется.

Откинувшись в кресле, я использую кровь с кулака на манер палитры, смачивая указательный палец левой руки. Кровь — хороший проводник, а мне сейчас важна каждая крупица маны.

Сжав зубы от подступающей головной боли, начинаю выводить у себя на лбу печать. Не помню, когда в последний раз доводилось заниматься подобным вручную. Слишком уж это долго и муторно, работать с физическим телом. Впрочем, будь у меня сейчас возможность влиять на энергетическое тело, вопрос выживания даже не появился бы.

Потратив на наложение печати порядка десяти минут, я коротко выругался и начал активно стирать со лба неудачную заготовку. Первый раз закончился осечкой, что было вполне ожидаемо. При наложении печати нужна была максимальная точность, а с дрожащими руками этого не так-то просто добиться.

Следующая попытка длилась в три раза дольше. При желании можно было уложиться и в четверть часа, но я не мог позволить себе ошибиться. Тело было уже на пределе: взгляд замылился, а рабочую руку приходилось поддерживать свободной рукой, чтобы хоть как-то компенсировать тремор.

Наконец, печать была готова. Единственным, что могло помочь мне в текущей ситуации, было проклятие пустого разума. Жуткая и весьма противная хрень, которой брезговали пользоваться даже маги проклятий. Особенно, на себе. Одно радовало, моя текущая самоделка была одноразовой.

Влив в печать всю доступную мне ману, я глубоко вздохнул и дал команду на активацию. Голову тут же пронзило болью, а по телу прошла волна холода, как будто меня погрузили в ванну со льдом. Уже теряя сознание, я вдруг подумал, что надо было сначала черкануть Захару записку. Мол, всё в порядке, всё так и задумано, а то подумает ещё, что его Коленька уже четвёртый раз откинулся…

Мир потух.

Глава 4