Проклятый подарок Авроры

— Не разрывай мне сердце. Если бы я мог заплакать!

И вдруг оттолкнул ее, вскочил, кинулся к двери, распахнул.

— Показалось, там кто-то стоит. Показалось…

Он стоял над Лизой, глядя на нее сверху. Потом потянул с нее одеяло:

— Пусти меня к себе. Попрощаемся. Что бы ни случилось с нами, может, не увидимся никогда, век буду Господа благодарить, что ты есть у меня… что ты у меня была!

Нижний Новгород, наши дни

— Привет, — сказал этот тип, — ну так что?

— А что? — вызывающе спросила Алёна.

— Вы-то зачем во все это ввязались?

— Случайно, — ответила она, усмехнувшись, потому что это была чистая правда. — Слушайте, спорим, я знаю, как ваша фамилия?

— Ну?

— Григорьев.

— А вот и нет, — злорадно сказал черноглазый. — Но вы все равно почти угадали. Моя-то фамилия — Карнаков, Эдик Карнаков, а вот жена моя — Григорьева.

— Ясно, — кивнула Алёна, — вы потомки Валентина Григорьева, брата Елизаветы.

— Моя жена — его внучка, дочь его сына, — уточнил Эдик Карнаков. — А вообще все это отношения к делу не имеет.

— Да отчего же? — удивилась Алёна. — Конечно, имеет. В этом все и дело, по-моему. Одного не могу понять, неужели вы всерьез всю эту историю с похищением журналисток затевали?

— Да попугать мы их хотели, — с досадой ответил Эдик. — Попугать, не более того. Так и так мы их отпустили бы, а тут вы влезли. Ну зачем?! Ваше какое дело вообще?

— Я влезла? — удивилась Алёна. — А за каким чертом ваш этот Москвич влез в мою квартиру?

Эдик Карнаков скривился, как от зубной боли.

— Господи боже, ну какой черт вас принес тогда на площадь Горького? — чуть не взвыл он. — Какого черта вы такая глазастая оказались? И какого черта палите из газовиков в первого попавшегося человека?!

Как-то слишком много чертей, подумала Алёна и на всякий случай коснулась груди там, где под свитером прятался крестик. Береженого, знаете ли, Бог бережет!

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнила Алёна. — Насчет ночного гостя.

— Он просто приходил вас предупредить о невмешательстве, — изящно выразился Эдик. Он был вообще-то симпатичный парень лет тридцати пяти, и такие витиеватые выражения ему вполне шли.

— Предупредить? — повторила Алёна. — Или попугать?

Эдик пожал плечами:

— Это уж как вышло бы.

Обаятельный парень, даже откровенный цинизм ему к лицу.

— Слишком много суеты, — сказала Алёна. — Слишком много! Слишком все тяжело делалось, грубо, без изящества.

Эдик снова скривился.

— Я что? — сказал он брезгливо. — Всем распоряжается мой тесть. Колька Москвич — его племянник двоюродный, со стороны жены.

— Ну прямо коза ностра! — восхитилась Алёна. — Все по-семейному. Даже террористов и боевиков нашли в своих собственных рядах. Вот как хорошо, и платить никому не надо, всё в дом, всё в дом… Приятно видеть такую трогательную заботу о прославлении памяти своей родственницы. Ваш тесть спонсирует этот музей?

— Ну да, — отозвался Эдик.

— Что ж, неужели это дает ему какие-то дивиденды?

— Он человек старой закалки, хоть и удачливый предприниматель, — пояснил Эдик. — Для него громкое имя и слава Елизаветы Петропавловской, его тетушки, важнее денег. И он не намерен никому позволить эту славу опорочить.

— Правда?! — восхитилась Алёна. — Так все эти криминальные… ну ладно делать оскорбленное лицо, давайте называть вещи своими именами! — криминальные разборки нужны исключительно для поддержания своего громкого имени и славы тетушки Лизы?

— Ну да…

— А как насчет переименования улицы Школьной в улицу имени Елизаветы Петропавловской? — как бы между прочим спросила Алёна.

Эдик несколько дернулся:

— А вы откуда знаете?!

— Если это секретная информация, вам следовало бы постараться, чтобы она не попала в Интернет. На сайте этого замечательного музея я вчера вечером нашла и фамилии меценатов, и историю семьи Григорьевых, и то, что ваш тесть, Игнатий Валентинович, ратует за переименование Школьной в улицу имени его тетки и уже практически заручился поддержкой депутатов… Да и еще кое-что там обнаружилось, — пробормотала Алёна с самым невинным видом.

— Что еще? — насторожился Эдик Карнаков.

— Да насчет этой застройки.

— Ка?.. — хотел спросить Эдик, но подавился.