Проклятый отбор

По мановению руки камер-фрейлины подошел слуга, и Клаудия удалилась с ним в примыкающую к залу комнату.

Остальных невест Дебора рассадила в первом ряду. Выбрать места самостоятельно нам не дали. Видимо, фрейлина опасалась, что из-за места рядом с троном вспыхнет ссора. Леди с улыбкой указала каждой из нас на определенное кресло, и как-то так получилось, что сидеть рядом с королем выпало мне. Не удивлюсь, если это очередное поощрение за высокий рейтинг.

Я снова занимала чье-то место. Сначала мне было не по себе, но усилием воли я избавилась от неуместной скромности. Во-первых, я здесь ненадолго. Во-вторых, должны же быть пряники за то, что я рискую жизнью!

Тем временем зал постепенно заполнялся придворными и шумом. К нам никого не подпускали, но все равно приходилось улыбаться, чтобы ни у кого не возникло подозрений, что мы волнуемся.

Последним в дверях появился король. В парадном бордовом камзоле он выглядел, как всегда, безупречно. Голову короля венчала корона из белого золота с алыми рубинами. Я невольно залюбовалась и едва успела склониться в поклоне вместе с остальными.

— Прошу садиться, и давайте начинать, — распорядился он и обратился к невестам: — Желаю удачи, леди. Надеюсь, вы меня поразите своими талантами.

Его брошенный на меня предвкушающий взгляд заставил мое сердце ускорить темп. В кресло я садилась так, словно оно было колючим как кактус. И я не стала бы утверждать, что причиной моего волнения всецело стало предстоящее выступление. Про выступление я сейчас совсем не думала.

Я украдкой посмотрела на короля. Он был так близко. Ощутив желание прикоснуться к его руке, я испуганно вцепилась сильнее в книгу и больно прикусила губу в попытке снова вернуться к реальности. «Надо сосредоточиться, — увещевала я себя. — Иначе даже с поддержкой Сериона я рискую провалиться».

Пока я пыталась привести эмоции в порядок, конферансье, высокий статный мужчина с пышными усами, объявил о начале конкурса, а оркестр взял первые аккорды.

Клаудия появилась в белых клубах дыма, словно хрустальная статуэтка. Корсет ее платья украшали сотни серебристых блесток и камней, а пышная невесомая юбка едва прикрывала колени. Вместо туфель на ногах девушки были пуанты. Клаудия действительно очень красиво танцевала. Я как завороженная следила за ее плавными движениями, взмахами хрупких рук. Она словно лебедь плыла в белых клубах тумана. Когда музыка смолкла, я искренне ей аплодировала. Эдгар отреагировал на выступление вполне сдержанными аплодисментами.

— Благодарим великолепную леди Клаудию за столь блистательное открытие конкурсных выступлений! — возвестил конферансье и вручил блондинке огромный букет.

Клаудия с улыбкой поклонилась и, послав воздушный поцелуй Эдгару, упорхнула за кулисы. Проявленная невестой вольность вызвала у короля едва заметную усмешку.

Ему понравилось или это все-таки насмешка? Ответить себе на этот вопрос не успела. Конферансье снова взял слово.

— А сейчас блистательная леди Амелинда Галидэлла, баронесса де Алиржен представит вашему вниманию музыкальный номер. Соло на рояле в сопровождении оркестра. Картебрент де Лори, увертюра «Солнечный рассвет».

Распахнувшийся занавес явил нам новые декорации. Дым исчез как не бывало, а в центре сцены стоял белый рояль. Амелинда грациозно подошла к инструменту, одарила зал улыбкой и, сев на табурет с витыми ножками, на мгновение замерла.

Глубокий вдох, и пальцы девушки легли на клавиши. Мелодия, поначалу тихая и едва слышимая, постепенно набирала мощь, одновременно с этим над роялем нарастало разноцветное сияние. Кристаллы, про которые говорил Серион, создавали красочные переливы, дополняя музыку картинкой. В ярких сполохах даже появилось изображение луга с поднимающимися навстречу солнцу бутонами цветов, потом лес с птичками… Что и говорить, волшебная картина!

Амелинда тоже получила свою порцию аплодисментов и букет. Кто-то в зале даже потребовал выступление на бис. Но регламент подобного не предполагал, разве что с дозволения короля. И довольной брюнетке ничего не оставалось, как еще раз поклониться и вернуться на свое место.

Во время возникшей паузы к нам присоединилась сменившая наряд Клаудия. Как только все заняли свои места, конферансье объявил о выступлении Сьюзан.

Девушка, как оказалось, обладала приятным сопрано. Для ее выступления также не пожалели световых кристаллов, и шоу удалось на славу.

Для Ларетты на сцене установили большой черный холст, на котором она невидимыми красками рисовала что-то и при этом читала стихи о славном Каленгоре. В конце ей подали поднос с золотой пудрой, и она осыпала ею свое творение. Там, где проходилась кисть, сверкающая пыль приклеилась, и нашему взору предстал портрет Эдгара. И если вначале все относились к выступлению с легкой иронией, то теперь кто-то даже крикнул: «Браво!» Да и королю, как я заметила краем глаза, такой поворот в выступлении очень понравился.

А вот я в полной мере восхититься творчеством Ларетты не смогла.