Проклятый, одинокий, дракон

— Ваше здоровье, господа, — первой подняла бокал юная герцогиня. В конце концов, она — невеста принца, а они слишком сильно её разозлили. И она слишком устала, чтобы с ними любезничать.

Крепкий и неожиданно горячий напиток непривычно обжёг горло. Айна поперхнулась.

— Это калон, миледи, — невозмутимо глядя, как девушка закашлялась, пояснил де Риз. Он лишь пригубил из своего фужера и поставил его на место. — Напиток из вереска и местных трав. Его пьют маленькими глотками. Даже не пьют, им, скорее, лечатся.

Эти две благородные сволочи были уверены, что она попадёт впросак.

— Любимый напиток Его Высочество Сольвино Первого. Неужели вы не знали? — деланно удивился Одилон.

— Судя по количеству вина, — ещё хрипло, и слегка покашливая, но уже вполне уверенно возразила девушка, — которое поставляют с наших виноградников ко двору Его Величества, любят при дворе как раз вино. А калоном, видимо, лечатся. С похмелья.

Она снова подняла горячий кубок под их сдержанные улыбки.

— Миледи, — остановил её Одилон и показал, что надо выдохнуть, прежде чем пить.

Айна последовала его совету, и вторая порция пошла мягко.

— И кусочек сладкого сыра, — протянул ей на раздвоенном кончике ножа желтоватый кубик де Риз.

Девушка взяла из его руки прибор и зубами аккуратно сняла закуску. Сладкий сливочный вкус приятно смягчил едкое послевкусие калона. Но, пожалуй, с крепкими напитками на голодный желудок пора заканчивать — в голове моментально зашумело.

Она вернула герцогу нож. Белый шрам между его большим и указательным пальцами привлёк внимание Айны. Кажется, именно в этом месте всего пару часов назад де Риз поцарапал руку, помогая с повозкой. «Может слухи о его неуязвимости не слишком и преувеличены?» — мелькнула шальная мысль.

После аперитива слуги начали подавать горячее, и девушка отвлеклась, рассматривая непривычные для неё блюда.

К счастью, после обильной трапезы, сытые джентльмены пришли в хорошее расположение духа, и остаток ужина прошёл в спокойной, даже дружеской обстановке.

Обсуждали лошадей, погоду, астрологию, и много других разных тем, в которых эти двое оказались подкованы. И когда ни один из них не огрызался, они оказались на редкость приятными собеседниками. Ловко меняли тему, когда понимали, что Айна в ней не разбирается. Умело обходили острые углы, когда кому-то разговор мог показаться неприятным. Искусством светской беседы два благородных герцога владели отменно. И даже несмотря на лёгкое опьянение, Айна решила, что, наверное, ей полезнее будет держать их в друзьях, чем во врагах.

Одна беда — ловкие вельможи, скорее всего, тоже преследовали свои цели, предлагая ей свои услуги и дружбу. Айна была здесь чужой, а они на своей территории. Доверившись им, она сильно рисковала.

«Надеюсь, я не наболтала лишнего», — распереживалась девушка, когда ей, наконец, удалось добраться до кровати. Но после вкусного ужина сон сморил её быстрее, чем она успела вспомнить всё, о чём успела поведать знатным господам.

Утро ослепило светом. Не ярким солнечным, каким обычно встречало её утро дома в поместье, а каким-то неживым, белым.

Прошлёпав босыми ногами по холодному полу, Айна прильнула к единственному окну и обомлела — всё, насколько видел глаз, было покрыто белым покрывалом. Двор, конюшни, склоны гор, долина у их подножия — всё стало призрачно-белым, чистым и торжественным.

— Снег? Это же снег?! — волновалась удивлённая южанка, когда прибежала горничная.

Айна чуть не оторвала этот чёртов шнурок, звоня в неслышный для неё колокольчик. Судя же по испуганному виду девушки, где-то там внизу, слуг явно встревожил трезвон.

— Да, миледи, — склонилась незнакомая служанка в поклоне. — Ночью действительно выпал снег.

— Так несите скорее одежду! Пришлите Ивет! Я немедленно хочу прогуляться.

Айна чуть не примёрзла к ледяному сортиру, в который снизу задувало мелкие снежинки, и подумала, что тёплый горшок, действительно, был бы приятнее мягкому месту. Поэтому, наверно, в этих северных широтах им пользуются. Но только одна мысль о том, что ночная ваза вместе с содержимым будет потом стоять под её кроватью, уже вызывала отвращение. Долго не рассиживаясь, она бегом прибежала назад в комнату.

Наспех умылась, на ходу затолкала в рот тёплую булочку с джемом, торопя служанку с волосами. И, наконец, натянув своё единственное бархатное платье, вчерашнее, бордовое, стремительно рванула к выходу.

— Стоять, — перекрыла ей путь недремлющая графиня.

Она скептически осмотрела обхватывающие лодыжку ботинки из тонкой кожи и кружевные перчатки. Поджав губы, женщина заставила девушку пройти в свои покои.

В странном меховом одеянии с капюшоном и нелепых сапогах, больше похожих на два меховых рукава, только зашитых снизу и надетых на ноги, Айна чувствовала себя толстой как их кухарка Алексия, которую с трудом подняли в карету четыре крепких мужика, когда она однажды сломала ногу.

«Хоть бы уж никто из благородных кавалеров меня в таком виде не увидел», — разглядывала Айна огромные следы, что оставила её жуткая обувь, по дороге от крыльца к конюшне.