Проклятый наследник

Киран и королева вышли из трапезной в сопровождении Олдрена. Они проследовали через несколько коридоров из блестящего мрамора, по центру которых был проложен узкий канал, часть гигантского фонтана, который снабжал водой весь дворец так, чтобы все фейри при дворе могли использовать ее для воздействия магией. Вдоль текущей воды в грунт были вкопаны ведра с землей, из которых росли самые великолепные кустарники и цветы. Их высаживали и пестовали самые талантливые земные маги.

По пути Киран старался не подходить к окнам, чтобы не смущать Неблагих фейри, которые ремонтировали стеклянные фасады замка. Несмотря на то что для строительства дворца использовалось самое массивное магическое армированное стекло, мятежные фейри, которые не хотели видеть принца Кирана на троне, находили все новые и новые способы повредить его. Трещины, как паутина, тянулись по поверхности стекла и, казалось, только и ждали, чтобы их разбили. После завершения войны дед Кирана разрушил внешние стены замка в знак того, что теперь у королевской семьи Неблагих не было причин бояться дальнейших нападений, – но Киран боялся. И беспокоился он не о своей жизни, а прежде всего о том, что из-за него могут пострадать его мать, Олдрен и все остальные фейри, служащие во дворце.

Что, если бы двое арестованных фейри опрокинули бы свой яд не в тот горшок? И кто-то из его слуг или их детей попробовал бы эту еду, проголодавшись? Все это происходило только из-за него, и он не мог не чувствовать своей вины во всем происходящем, хотя и не выбирал эту судьбу.

– Королева Валеска наконец-то официально подтвердила свое участие в вашей коронации, – неожиданно сказал Олдрен, когда они переходили реку, текущую вдоль коридора, по одному из многочисленных золотых мостов. – Она уже на пути сюда. Мы ожидаем ее прибытия только через несколько дней, потому что королева прибудет с многочисленной свитой. Помещения для них уже готовятся. Мы повесим в их комнатах темные непрозрачные шторы и будем иметь наготове огненные чаши.

– Отлично, – ответил Киран, потому что это был единственный приемлемый ответ, хотя Валеска могла украсть у принца и его корону, и народ. Народы фейри испокон веков жили в мире, но не потому, что были друзьями, а только потому, что не были врагами. Они нашли только один способ разделить власть между правителями Мелидриана. Киран станет будущим королем Неблагих на севере, включая Огненные горы, а Валеска будет править на юге и юго-востоке.

Но даже через тысячу лет после войны с людьми между бывшими союзниками сохранялась напряженность. Они действительно не проиграли войну – но они также и не выиграли, и все еще обвиняли друг друга в исходе этих сражений. Неблагие считали, что Благим не хватало тактики в боях, Благие же видели в фейри из Неблагого Двора слабых и недостойных воинов. Именно по этой причине две королевские семьи Мелидриана правили бок о бок, но не вместе.

Киран не понимал, как эта вражда не прекратилась за целую тысячу лет, но это было не то, из-за чего он не переносил Валеску. Принц ненавидел королеву Благих за то, что она считала себя лучше других и смотрела на него сверху вниз в такой же высокомерной манере, как и на всех остальных. Будь отец Кирана жив, Валеска никогда бы не позволила себе ждать до последнего момента, чтобы ответить на приглашение.

Наконец Киран, Олдрен и королева Зарина достигли коридора, который вел к тронному залу. Этот коридор был шире остальных, и его стеклянная стена открывала потрясающий вид на сад, окружавший весь замок; на другой стене висели портреты прежних королей и королев. Ранних королей и королев. У каждой картины стоял гвардеец. Неподвижно, как каменные статуи, они замерли под тяжелыми рамами портретов, которые были укреплены высоко на стене, так, как будто бы бывшие правители Нихалоса смотрели на всех сверху вниз. Перед портретом своего отца Киран на секунду остановился. Он коротко помолился и попросил сил для себя на то, что будет происходить сейчас.

Перед створчатыми дверями тронного зала они остановились. Вход в помещение охраняли двое гвардейцев. Женщина-гвардеец носила короткие волосы, и ее стрижка поразительно напоминала прическу королевы. У мужчины, напротив, были длинные светлые локоны. Он собрал их в две косы с вплетенными в них кольцами. Первоначально такие кольца были символом власти. Каждое серебряное кольцо означало одного побежденного противника, а каждое золотое – победу над десятью врагами; поэтому Киран никогда не носил в волосах ни единого украшения. Но кольца среди народа все чаще становились просто украшением и вместо силы и власти отождествляли собой теперь лишь богатство.

Олдрен жестом руки повелел гвардейцам открыть массивную дверь.

– Подожди! – сказал Киран, едва их пальцы дотронулись до дверных ручек. Все уставились на него, а принц взглянул на свою мать. – Я выгляжу презентабельно?

Киран был настолько погружен в свои тяжелые размышления, что совсем забыл посмотреть в зеркало.