Проклятый наследник

– Спасибо, – сказала Фрейя, рассматривая незнакомые фрукты. В прошлом она слышала множество историй о якобы смертельной для людей пище фейри, так что она инстинктивно потянулась за знакомым ей кусочком яблока, хотя даже не могла представить себе, что Ларкин принес бы ей что-то ядовитое. Девушка откусила фрукт, который на вкус одновременно был и сладким и кислым, но не испытала при этом никакого наслаждения. В этот момент еда была необходима, чтобы тело продолжало функционировать. Разочарование, что сегодняшние поиски Талона закончились ничем, поселилось глубоко внутри, и хотя они прошли уже так далеко – дальше, чем большинство людей, когда-либо посещавших Мелидриан, Фрейя чувствовала себя неудачницей, слабой и недостойной.

– Не беспокойтесь. Мы найдем вашего брата.

– А что, если нет?

В последние дни Фрейя редко позволяла себе так думать. Она всегда обращалась к своей надежде, уверенности и решимости, но в этот момент принцесса чувствовала только слабость и опустошенность. Ларкин покачал головой и взял с тарелки фрукт довольно своеобразного вида. Его форма напоминала виноград, а мякоть была белой и сочной.

– Это исключено. Я не покину этот город без принца Талона, даже если на это потребуются годы.

Фрейя улыбнулась:

– Я не могу оставаться здесь годами.

– Вы нет, зато могу я. Я могу сопроводить вас обратно в Тобрию и вернуться сюда.

Он решительно кивнул и сунул фрукт себе в рот. Несколько секунд мужчина жевал его, потом выплюнул маленькую продолговатую косточку и положил в пустую плошку. Горло Фрейи сжалось.

– Вы… Вы бы это сделали?

– Если хотите, – сказал Ларкин, наклоняя голову.

Он сделает это не ради нее, а ради своей богини и своего бога – принца, но то, что Ларкин говорил об этом как о чем-то само собой разумеющемся, согревало Фрейе сердце, хотя она и не собиралась никуда уходить в ближайшее время. Пожалуй, провести годы в Мелидриане девушка и не могла, но в течение следующих нескольких недель никто не заставит ее покинуть город без Талона. Ее можно было вытянуть из Нихалоса разве что за волосы.

Ларкин прочистил горло. Фрейя моргнула и заметила, что она последние несколько секунд смотрела на мужчину, погруженная в свои мысли. Но это, казалось, ничуть не мешало Хранителю.

– Я хотел бы задать вам вопрос, который мне совсем не следует задавать.

Фрейя слабо улыбнулась:

– Вы можете спросить меня обо всем.

– Почему вы непременно хотите найти принца? Не поймите меня неправильно. Я считаю ваш замысел очень благородным и поддерживаю вас, но, как только принц вернется в Тобрию, вы потеряете право на трон и, возможно, никогда не станете королевой. Мало кто из дворян, которых я встречал в своей жизни, готовы были пожертвовать титулом даже ради любимого члена семьи.

– Значит, они любили недостаточно.

– И вы – да?

Фрейя без колебаний кивнула, вспоминая все те моменты в своей жизни, когда ей было так одиноко без Талона и жизнь казалась совершенно бессмысленной. Девушка вспоминала не только о грандиозных событиях вроде дня ее рождения или празднования очередного года правления короля, но и о самых незначительных вещах. Как часто она вычитывала что-то интересное в одном из своих учебников и хотела рассказать ему об этом? И как часто она жаждала дождливыми вечерами устроить засаду, чтобы поиграть с ним? Она даже отказалась от того, чтобы искать в замке укрытия и потайные ходы, ибо эти открытия не могли принести ей радости, когда не с кем было их разделить.

– Ваш брат может быть счастлив, что у него есть вы, – сказал Ларкин. Его слова звучали как комплимент, который Фрейя, однако, не собиралась принимать. Она не была так бескорыстна, как думал Хранитель. Да, принцесса любила Талона, и его жизнь стояла для нее на первом месте, но в то же время она ведь даже не собиралась становиться королевой. Девушка уклонялась от ответственности, внимания и от собственного народа. Эту ношу Фрейя хотела взвалить на плечи собственного брата, и в этом не было ничего благородного или достойного.

– Нам нужно возвращаться, пока совсем не стемнело, – произнесла Фрейя, глядя в небо. Солнце за облачным покровом уже опускалось, и небо вместо светло-серого оттенка начинало приобретать цвет глубокой синевы. Ларкин кивнул:

– Наверное, парад скоро закончится.

Это означало, что скоро таверна и все постоялые дворы в городе заполнятся фейри. При других обстоятельствах Фрейя с удовольствием смешалась бы с толпами Неблагих, чтобы узнать еще больше о волшебном народе, но сегодня у нее уже не было для этого сил. Принцесса встала со своего места. Ее кости болели, и она чувствовала себя как Мойра, вынужденная безропотно спускаться по ступенькам в свой подвал. Мороз пробежал по ее телу, когда они покинули тепло уже зажженных факелов таверны и вышли на улицу.

Ветер разносил по всему городу звуки парада, который как раз в это время собирался прошествовать к дворцу, находившемуся всего в нескольких улицах от «Скипетра». В поисках Талона они несколько раз миновали великолепно разбитые сады при дворце, и каждый раз Фрейя удивлялась отсутствию стен, укрепляющих замок.