Проклятый наследник

– Моего отца звали не Вэлборн. – Голос Ларкина стал жестче, мрачнее при этих словах. – Это имя принадлежит человеку, который должен был быть моим отцом.

– О, так вы…

– Бастард. – Ларкин опередил ее, и из его уст это слово прозвучало не как оскорбление или клеймо, а как то, чем можно было гордиться. – Родители моей матери выдали ее замуж за пожилого купца, когда ей было всего четырнадцать лет. Это был вспыльчивый торговец, который возил в Эвадир специи. Однажды там, в порту, он увидел мою мать. Их семья была бедна, а этот человек предложил им больше золота, чем они когда-либо видели. Мать не была счастлива с ним, и, пока ее муж был в путешествии, она познакомилась с моим отцом. Когда я родился, она уже знала, что я не сын Вэлборна. Тем не менее первые годы мать растила меня под его крышей, пока различие между мной и ее мужем не стало слишком очевидным и она начала бояться за мою жизнь. Поэтому для моей собственной безопасности мать отвезла меня в самый дальний храм на юге, к Гаэлю.

– То есть человек, который воспитал тебя, Гаэль, не был твоим отцом?

– Он не был моим создателем, но во всех других смыслах он был моим отцом. Вэлборна никогда не было дома, а с возлюбленным моей матери я так и не познакомился. Гаэль был единственным, кто был заинтересован в том, чтобы сделать из меня хорошего человека. Это и делает его моим отцом для меня.

– А что твоя мать сказала Вэлборну о тебе после того, как ты ушел? – Фрейя вообще не могла представить себе такую неустроенную жизнь.

Ларкин пожал плечами:

– Не знаю. Наверное, что я утонул в море или сбежал. Мы с ней после этого не виделись много лет, пока она не написала мне письмо, в котором рассказала о смерти Вэлборна. Мать хотела, чтобы я вернулся в Эвадир, но к тому времени я уже стал Хранителем.

Фрейя хотела бы узнать о Ларкине еще больше. Она хотела знать, были ли у него братья и сестры и какое блюдо он любил в детстве. Но девушка боялась своими вопросами всколыхнуть старые раны. И еще, слушая, как прошло детство Ларкина, Фрейя ощущала душевную боль. Принцесса чувствовала себя одинокой и лишенной части своей жизни, потому что ее брат был похищен, но Ларкин потерял гораздо больше; и не в последнюю очередь из-за ее отца. Его жизненный путь был полон потерь, и теперь у него не было даже друзей-Хранителей, с которыми он служил Стене и с которыми мог разделить вечность.

– Почему вы не разбудили меня раньше? – спросила Фрейя. Она свесила ноги с кровати и встала; слишком быстро, потому что головокружение снова охватило ее, но она не позволила ему сбить себя с толку. Девушка неуверенно качнулась в сторону умывальника и оперлась на каменную раковину.

– Вам нужно было поспать, – ответил Ларкин и открыл окно, чтобы впустить свежий воздух в комнату, которая за ночь стала теплой и душной. Холодный ветер ворвался в комнату. В это утро солнце скрывалось за густым облачным покровом, накрывающим город в обещании дождя.

– Вам тоже нужно.

– Я спал.

– На стуле, – Фрейя многозначительно указала на названный предмет мебели. – То обстоятельство, что отсутствие сна не убивает вас, не значит, что вам вовсе не нужен сон.

– Мое тело работает иначе, чем ваше, – сказал Ларкин и выразительно посмотрел на нее.

Фрейя вздохнула. Очевидно, Хранитель не желал понимать, куда она клонит. Девушка снова повернулась к умывальнику. Над тазом висело зеркало, и даже беглого взгляда Фрейе было достаточно, чтобы понять, что она выглядела так же, как и чувствовала себя после более чем двенадцати часов сна: помятой. Подушка оставила на щеке следы, похожие на желобки. Губы потрескались, а светлые волосы, запутавшиеся на концах, были совершенно растрепаны. Фрейя попыталась расчесать их пальцами. Но когда ей это не удалось, она опустила руку и повернула кран, который, булькая, ожил.

Вода медленно сочилась из крана. Фрейя поймала ее ладонями и умыла лицо, прежде чем выпить несколько глотков.

Ее тело было обезвожено, а желудок пуст. Но принцесса проигнорировала голод и свой неопрятный внешний вид, за который мать стала бы упрекать ее. Вместо этого Фрейя вернулась обратно к кровати и под скептическими взглядами Ларкина разложила на матрасе карту города Нихалоса.

– Принцесса…

– Нет, – прервала она его.