Проклятый металл

– Надо же! Думал, столько не живут.

– Слушай, чего ты пристал? – Я вновь отпил вина. – Сам-то сколько пар сапог на королевской службе сносил?

– Да уж не меньше твоего, – рассмеялся Джек. – О! Вон и посыльный. Быстро они.

– Еще бы что-нибудь толковое разузнали, – пробурчал я с набитым ртом.

Впрочем, мой рыжий приятель этих сомнений не разделил – и оказался прав. В переданном посыльным пакете обнаружились патенты адмиралтейства, предписание начальнику тюрьмы предоставить на нужды флота полтора десятка заключенных и исписанный только-только подсохшими чернилами листок. Докладная по связям убитых с каторгой.

– Чего пишут? – наевшись, развалился на стуле я.

– Надзиратель работал в «Ржавой кирке», ожидаемо, да? – ухмыльнулся Джек. – Хм… а вот это уже интересней. Ревизор из казначейства последние несколько лет проверял отчетность тюрьмы. Землевладельцу выделяли заключенных на сезонные работы. Судья не только отправлял туда плохих парней вроде тебя, но и рассматривал ходатайства о досрочном освобождении. Не он один, но вообще округ его. По таможеннику – ничего.

– Большинство жертв и подозреваемый имеют непосредственное отношение к «Ржавой кирке», – задумался я. – Дело нечисто.

– Да уж куда нечище, если пятеро трупов нарисовались. – Джек осушил кружку остывшего вина и поднялся из-за стола. – Рыба, как известно, с головы гниет.

– Думаешь, концы надо искать в руководстве? – Я с неохотой надел не успевший просохнуть плащ.

– На первый взгляд – да. – Направившийся к выходу Пратт остановился и обернулся: – И вот это мне категорически не нравится!

– Чего так? – поинтересовался я уже на улице.

– Комендант тюрьмы – барон Аспине – весьма влиятельный человек. У него много друзей.

– У тюремщика? – удивился я, вертя головой по сторонам в поисках нашей кареты.

– В фургон лезь. – Джек подтолкнул меня к крытой парусиной повозке с дощатыми бортами. – Его род управляет каторгой на протяжении трех или четырех поколений. Это уже почти семейное предприятие. Понимаешь, о чем я?

– Делу могут не дать хода?

– Как раз нет. Может так оказаться, что наверху уже знают, кто окажется в ответе за все. Просто нам об этом пока еще не сообщили.

– Бесов праздник! – ругнулся я и залез в фургон, в котором сидели пятеро крепких парней в форме военных моряков. Круглые шапочки, полосатые фуфайки, просторные брюки и тяжелые башмаки. На поясах кортики и короткие дубинки. А морды такие, что любой пират сам от страху при виде них удавится.

– Трогай! – крикнул усевшийся рядом со мной Джек. – Ладно, действовать по обстоятельствам будем.

– Это понятно, – усмехнулся я, – непонятно другое…

– Что еще? – насторожился рыжий.

– Сдается мне, голуба, ты меня за нос водишь. – Увиденное в королевской стрелковой школе навело на мысль, что надзорная коллегия как-то очень уж рьяно взялась за дело.

– О чем ты?

– А сам посуди, – оглянулся я на бравых морячков и понизил голос, – мой рассказ ведь для мало-мальски разумного человека бред чистейший, так? Но вместо дома для душевнобольных меня в ваше ведомство зачисляют…

– Я же говорил…

– Ты много чего говорил. Но вот почему такой переполох из-за этого дела начался, объяснить не удосужился.

– Да какой переполох?..

– Нормальный такой переполох. Или, по-твоему, со всей столицы дознавателей в стрелковую школу согнать – это обычная манера ведения дел Ланье?

– Послушай!..

– И слушать ничего не буду. Колись, что происходит?

– Ну, блин, ты даешь, – скривился Джек. – Ты хоть понимаешь, что государственную тайну из меня выпытываешь?

– Очень смешно, – хохотнул я. – Ты – и государственная тайна. Три раза «ха»!

– На полуночи неспокойно, – с совершенно серьезным видом выдал надувшийся Пратт некоторое время спустя.

– Это ты пошутил сейчас? Ты еще скажи, Драгарн с нами за Закатную кампанию поквитаться задумал!

– Я серьезно!

– Я тоже! Чем тебе Драгарн не угодил?

– В Драгарне как раз все спокойно, – тяжело вздохнул Джек.

– В тихом омуте бесы водятся, – и не подумал оставить в покое рыжего пройдоху я. – А на полуночи что? Опять Ланс с Норвеймом из-за Руга друг на друга окрысились?

Эта провинция за последнюю сотню лет переходила из рук в руки никак не менее дюжины раз и стала причиной нескольких затяжных войн. Так что фраза «на полуночи неспокойно» обычно означала всего лишь, что Норвейм и Ланс в очередной раз начали обмениваться по этому поводу дипломатическими депешами и демонстративно стягивать к границе войска.

– И это тоже, – кивнул Пратт. – Да только в Лансе совсем уж непонятные дела творятся. Слышал небось уже, что странной смертью Эдвард Первый помер?

– Ну.

– Баранки гну! Сынок его еретиков привечать стал. Об открытии миссий ордена Изгоняющих и слышать не хочет.

– Логично, – фыркнул я.

– А то, что бесноватых там теперь королевские шпики куда-то увозят, тоже логично? Армия как на дрожжах растет, а в некоторых гарнизонах и вовсе заклинатели бесов появились!

– Это как?

– А вот так! – свысока глянул на меня Джек. – Посмотрит такой заклинатель в глаза солдату, и тот делает все, что он прикажет.

– А! Понял, – хохотнул я. – У нас их сержантами называют.