Проклятый манускрипт

— В общем-то, никакого, — ответила Афра. — Просто отец говорил, что пергамент очень ценен и мог бы помочь мне, если я окажусь в большой нужде.

— И вот этот день настал?

Афра кивнула.

— Мастер Рубальдус был моей последней надеждой. Вчера мне показалось, что он знает о пергаменте больше и просто хотел это скрыть.

— Вполне возможно, — задумчиво ответила Клара. — Трудно понять, что на уме у такого человека, как Рубальдус. Он только дал понять, что должен передать епископу Аугсбургскому срочное известие. Вот так внезапно. Может быть, я и глупа, но я уверена, что это известие связано с пергаментом. Минутку! — Клара повернулась и исчезла на лестнице, ведущей на верхний этаж.

Вскоре она вернулась с листком бумаги.

— Я нашла это на столе в его лаборатории. Может быть, для тебя это имеет значение. Ты читать умеешь? Но поклянись, что не выдашь меня!

— Обещаю, — взволнованно ответила Афра и уставилась на бумагу. Написанное алхимиком состояло сплошь из лент, петель и гирлянд, по крайней мере было похоже на то, что буквы скорее рисовали, чем писали, — настолько они были прекрасны. Прошло немало времени, прежде чем Афра сумела разобраться в двух строчках.

В первой строчке было написано: Монтекассино — Иоганнес Андреас Ксенофилос. А на второй — CONSTITUTUM CONSTANTINI. И ничего больше.

Клара вопросительно взглянула на Афру:

— Помогло чем-то?

Девушка разочарованно покачала головой.

Мрачные мысли одолевали Афру на обратном пути к Рыбацкому кварталу. Она сдалась и просто брела, опустив голову. Когда она дошла до места, где через Блау были перекинуты деревянные мостки с узорчатыми перилами, дорогу ей преградил молодой человек. Афра тут же узнала его, хотя они никогда прежде не встречались лицом к лицу. Это был Маттеус, сын Ульриха. На нем была бархатная шляпа с павлиньим пером, одет он был несколько франтовато, как и большинство молодых людей, у которых были богатые родители.

Его темные глаза сверкали яростью, когда он бросил ей в лицо:

— Итак, ты наконец добилась того, чего хотела, жалкая шлюха, ведьма!

Афра вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки и ответила:

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. А теперь пропусти меня!

— Я тебе скажу. Это ты подговорила моего отца отравить мать. Она мертва, ты слышишь, мертва! — голос его захлебнулся. Маттеус схватил Афру и стал трясти.

Девушка испугалась.

— Мертва? — непонимающе сказала Афра. — Что произошло?

— Еще вчера, — снова начал Маттеус, — не было ни малейших признаков болезни, а сегодня утром ее нашли в постели, мертвую, с посиневшими губами и потемневшими ногтями. Медик, которого я позвал на помощь, сказал, что ее, да упокоит Господь ее душу, отравили.

— Но не твой же отец!

— А кто же еще? Мама целыми днями не выходила из дому. Нет, это ты околдовала моего отца, чтобы он отравил маму!

— Но это же чушь. Ульрих никогда не сделал бы этого!

— Не отрицай. Вас видел паромщик, тебя и моего отца, видел, как вы навещали алхимика, чтобы купить у него яд!

— Действительно, мы были у алхимика, но мы не покупали никакого яда! Клянусь всем святым!

Маттеус презрительно сказал:

— Такой, как ты, не стоит клясться. Но если хочешь совет, покинь город еще сегодня и беги, покуда ноги будут нести, если жизнь дорога тебе. Моего отца ты больше не увидишь, клянусь тебе. — Маттеус плюнул ей под ноги, повернулся и пошел по направлению к Соборной площади.

Вечером рыбак Бернвард заговорил с Афрой.

— Правда ли, что говорят люди: будто бы архитектор отравил свою жену?

Вопрос расстроил Афру еще и потому, что она знала эту семью как людей порядочных и они всегда были на ее стороне.

— Скажите уже, что еще люди говорят! — взорвалась Афра. — Скажите, что это я околдовала мастера Ульриха, подговорила его убить жену. Почему же вы молчите, мастер Бернвард?!

— Да, — осторожно заметил он, а жена его Агнес кивнула. — Действительно, люди говорят об этом. Но ты не должна думать, что мы принимаем их сплетни за чистую монету. Просто мы хотели услышать все от тебя.

Когда Афра заговорила, ее слова прозвучали довольно резко:

— Боже мой, да не околдовывала я Ульриха. Я даже не знаю, как это. И я уверена, что Ульрих не убивал свою жену. Долгие годы она болела. Он сам мне об этом говорил.

— А яд алхимика?

— Нет никакого яда алхимика. Мы ездили к мастеру Рубальдусу по другому поводу. К сожалению, он не может это подтвердить, так как сейчас находится на пути в Аугсбург.

— Мы верим тебе, — сказала Агнес и попыталась обнять Афру.

Девушка увернулась от объятий и поднялась в свою комнатку. Она оставила все надежды на то, что в ее положении что-то изменится к лучшему. И впервые серьезно задумалась о том, чтобы бежать из Ульма. Но прежде она хотела сделать еще кое-что.

День клонился к вечеру, когда под покровом сумерек Афра прокралась на Соборную площадь. Вокруг строящегося собора было достаточно темных уголков, где можно было спрятаться. Там она и решила ждать, пока Ульрих не спустится с лесов.