Проклятый код (СИ)

Мадам Буланже прикрыв рот пухлой ладошкой, неотрывно смотрела на Георга. В ее растерянном взгляде были страх и удивление, имеющее в своей сути пугающее волнение, которое переживают люди, столкнувшиеся с чем-то невероятным и непонятным им. Она беспомощно смотрела на собеседника не в силах вымолвить хоть одно слово. Новости, одна совершенно непредсказуемая, сменилась другой, пугающей, они неожиданно обрушились на нее, застав ее сознание врасплох. Она могла бы смириться и безболезненно пережить то, что месье Аренский, арендовавший у нее небольшую квартиру на пятом этаже спаун-дизайнер. Один из тех загадочных личностей, а для нее, скорее всего существ, что имеют в обществе не совсем хорошую славу, хотя и не заслуженно. Тем более она любила его, как родного человека и ей было неважно кто он на самом деле. Но Георг показал ей что мир, в котором она жила, мир который казался таким незыблемым и надежным в скором времени наполнится ужасными созданиями. Эти создания для ее нежной и доброй души были не постижимы. Ей было очень страшно.

Пьер Буланже сидел, рядом держа в опущенных руках курительную трубку. Из табачной камеры высыпался тонко нарезанный трубочный табак. Он бросил курить уже достаточно давно и своеобразной памятью о том периоде осталась привычка набивать трубку табаком, а потом выбивать табак в небольшую жестяную коробочку.

Они оба были ошеломлены и подавлены образами, что показал им Георг.

Первым пришел в себя Пьер Буланже.

— Но ведь, — заикаясь, произнёс он, — должно же быть какое-то решение. Правительство, президент, они в курсе происходящего? Неужели нельзя ничего сделать.

Георг покачал головой.

— Дорогой Пьер, события развиваются так стремительно, что нет времени на поиск лекарств или каких-либо средств, способных предотвратить катастрофу. В ближайшее время этого точно никто не сможет сделать. Думаю, все усилия будут направлены на поиск и сохранение людей с чистой ДНК, не имеющих в своем организме субстрата двойной трансферазы PDI-4. Больше половины человечества неизбежно превратятся в immortui, другая половина станет жертвой перерожденных и опять же неизбежно станут immortui. В живых останутся единицы, всего несколько сотен тысяч, возможно несколько миллионов людей разбросанных по всему земному шару. Они будут вести отчаянную борьбу за свою жизнь с теми, кто подвергся «mortem animam viventem».

— Но мы, что делать нам? — наконец-то заговорила мадам Буланже.

— Попытаться выжить, — пожал плечами Георг.

Она в ответ с сомнением покачала головой.

— Пьер, — обратился Георг к месье Буланже, — у вас в Порт Пор-де-Бук есть хорошая яхта для морских путешествий. Вскоре быть вдали от берега населенного людьми будет безопаснее всего. Возьмите больше запасов насколько это возможно, и постарайтесь, какое-то время находится дальше от населенной людьми суши, в море.

Пьер растеряно примял табак в трубке.

— Но ведь рано или поздно нам придется пристать к берегу для пополнения запасов. И мы все равно погибнем.

Георгу отчаянно хотелось им помочь, и первое что он должен был сделать, двигаясь в этом направлении — это уговорить их покинуть Лион, отправиться на юг в гавань Порт Пор-де-Бук, где у четы Буланже есть достаточно большая яхта.

— Пьер, — он взял старого моряка за руку, — первые несколько дней или месяцев будут самыми тяжелыми и опасными. Здесь в городе вы не выживите точно. Вам нужно взять Ноеми и оправляться, не теряя ни минуты. Через несколько дней будет уже слишком поздно. Вы не сможете покинуть Лион. Начнется страшный хаос, который поглотит все вокруг.

— Но наш Николя, — подала голос мадам Буланже, — наш мальчик, что будет с ним? — жалобно спросила она.

— Я не знаю, — ответил Георг, — он находится на одной из баз в Северной Африке и возможно у него есть шансы, находясь на защищенной территории воинской части, остаться в живых.

Он помолчал и тихо добавил.

— Если только у него в организме нет субстрата PDI-4.

Мадам Буланже с надеждой посмотрела ему в глаза.

— Вы можете ему помочь? Ведь вы же можете все!

— Нет. Если субстрат у нег в крови я уже помочь ему не могу.

Георгу было жаль ее, но он ничего не мог сделать. По щекам мадам Буланже потекли слезы. Пьер обнял ее за плечи, и она беззвучно зарыдала, едва заметно сотрясаясь в объятьях мужа.

Георг, встал, прошел на кухню налил воды. Гастон сидел на подоконнике, внимательно высматривая голубей под кровлей.

«Давно ты стал охотиться на птиц?» — спросил он кота.

Гастон лениво спрыгнул на пол.

В мыслях кота промелькнули образы дорогого кошачьего корма, которым кормила его мадам Буланже в отсутствие Георга. Образы явно имели подтекст раздражения и неприязни.

«Какой же ты, черт побери, привередливый», — возмутился Георг.

Кот ответил саркастическим мяуканьем и образами тушками птиц с окровавленными перьями.

«Да ты смотрю, время не терял! Уже успел попробовать. И как тебе?», — заметил Георг.

Образы растерзанных птиц поблекли, в мозгу кота не было выброса гормонов дофамина.

«Значит, тебе не понравилось. Ну, это все же стоило попробовать».