Проклятый граф

Отметив мимолетно рыжие волосы и бедноватое платье, девушка вновь недоверчиво потрясла головой, от изумления даже прекращая скрываться за толпой. Луиза! Так вот к кому молодой человек направлялся так уверенно, так воодушевленно! Но кто бы мог подумать – Роман и эта серая мышь… Интересно, Эрик знает об увлечениях младшего братца?

Татьяна, которая и в этом веке продолжала воспринимать Романа как неразумного малыша, неодобрительно нахмурилась и, стараясь не обращать внимания на довольно недвусмысленные увивания виконта де Нормонд вокруг рыжего недоразумения, честно попыталась увидеть в девице хоть что-нибудь привлекательное. Однако же, на Луизу довольно было глянуть единожды, чтобы понять, что попытки такого рода уже заранее обречены на провал. Тогда, в полумраке перед замком она еще казалось самую малость симпатичной, неосознанно (а может, и сознательно) используя любимую хитрость престарелых кокеток – приглушать свет, чтобы казаться моложе и привлекательнее, но сейчас, когда яркое освещение зала безжалостно озаряло ее не бледную даже, а какую-то неприятно-серую кожу, когда оно так ясно подчеркивало блеклые волосы и совершенно болезненную худобу, девица просто органически не могла производить впечатление хоть сколь-нибудь интересной особы.

Тихо фыркнув, девушка предпочла отвернуться. Созерцать разнообразие красочных костюмов благородных мадам и месье было явно занятием куда как более приятным, нежели любоваться этой… Луизой. Между прочим, Мари ведь намекала, – да что там, она говорила почти напрямую, – что эту «темпераментную девушку» связывают до крайности близкие отношения с самим хозяином замка. В таком случае странно, что…

– Вижу, небогатый наряд Луизы удивил вас, – раздался прямо над ухом знакомый мягкий голос молодого графа, и Татьяна, невольно вздрогнув, вновь оглянулась, взирая на него. Признаться, костюм упомянутой мадам она особенно не рассматривала, с нее вполне хватило созерцания бессовестно увивающегося вокруг нее Романа, однако, объяснять это Эрику было бы явно занятием напрасным, посему девушка предпочла согласно кивнуть, изображая совершеннейшую невинность.

– Совсем немного. Я не ожидала, что здесь кто-то выглядит хуже, чем я, – произнеся последнюю фразу, она тотчас же спохватилась и виновато прижала руку ко рту, – Ой, простите… Я не хотела обидеть вас.

– Меня? – блондин явно совершенно искренне изумился и, подойдя к собеседнице вплотную, зачем-то взял ее за руку, – Уверяю вас, ваши слова мне ничуть не обидны. Да и почему бы они должны меня задевать?

– Ну, как же, – Татьяна безразлично пожала плечами и, ненавязчиво высвободив ладонь из пальцев графа, грустновато вздохнула, – Говорят, вы так близки с ней, что она и близко никого к вам не подпустит…

– Вот как? – на сей раз молодой человек удивился еще больше и, растерянно почесав в затылке, неожиданно улыбнулся, – Думаю, здесь имелось в виду нечто другое. Если хотите, я мог бы рассказать вам о степени связывающих меня с Лу отношений.

Девушка мысленно скрипнула зубами. «Лу», «отношения»… Вот и не ревнуй его после этого! Ах, как же жаль, что в этом времени она еще не имеет никаких прав на молодого графа и не может устроить ему разбор полетов прямо здесь и сейчас, не сходя с этого места!

– Я с удовольствием послушаю ваш рассказ, – очаровательно улыбнулась Татьяна, сдерживая рычащую внутри ревность и стараясь не допустить явления этого чудища народу. В конце концов, это же живые люди. Их надо пожалеть.

Граф де Нормонд, явно ничего не подозревающий о мыслях и чувствах, испытываемых его собеседницей, склонился в полупоклоне, протягивая к ней руку.

– В таком случае, разрешите пригласить вас на танец, мадемуазель.

Девушка едва заметно вздохнула, продолжая сохранять на лице милую улыбку. Потанцевать с Эриком ей, надо признать, хотелось уже давно, а уж после попадания в это время и подавно, но как отнесется к этому обещавший следить за ней Винсент? Как это он сказал – «веди себя прилично»? Интересно, танец с красавцем-графом еще входит, по его мнению, в каноны приличия, или уже нет…

Татьяна торопливо огляделась, ища взглядом своего строгого «брата», и с чувством неимоверного облегчения понимая, что не находит, чуть кивнула, отвечая тем самым на предложение собеседника. Соблазн, предлагаемый ей, был велик, сопротивляться ему становилось все труднее с каждой секундой созерцания склонившегося в поклоне хозяина замка, и девушка просто не смогла удержаться.