Проклятый граф. Том V. Ночь Большой луны

– Вик поможет нам вернуть их. Для ритуала нужен ворас, но ритуал слишком опасен, поэтому Чеслав с самого начала не хотел, чтобы это место занимал я. Знаешь, Татьяна… – он неожиданно негромко рассмеялся, – Мы ведь еще в шестом веке хотели провернуть это дельце, еще тогда, в ту ночь, когда я окончательно потерял след Венсена, когда он стал хранителем памяти! Однако, как выяснилось, ритуал провести было не так-то уж и просто, мы не знали всего, нам неоткуда было взять сил… Нам пришлось ждать. Холм был занят замком Виктора, Чеслав злился и, прокляв глупого графа, надеялся, что тот сбежит, освободив место… но, увы. Вик оказался до глупости упертым бараном, за что и поплатился. Когда Чес велел мне обратить его, он сказал, что тоже хочет отомстить, но в отличие от меня, умеет ждать… Виктор был полезен нам все это время, особенно когда следил за тобой, но вскоре время придет, и его, скорее всего, наконец-то не станет. Мне на него плевать, – Анхель развел руки в стороны, – Это будет месть Чеслава, он не цепляется за нее так, как я. Ну, а пока что он с удовольствием посторожит тебя, девочка, чтобы тебе вдруг не пришло в голову выкинуть какую-нибудь глупость. Прекрати спотыкаться. Мы почти пришли.

Татьяна, уже и в самом деле уставшая, и спотыкающаяся едва ли не на каждом шагу, очень жалеющая сейчас, что Тиона, крадущаяся позади, размерами меньше Винсента и на ее спине прокатиться нельзя, неприязненно сморщилась в его сторону.

– И куда мы пришли? – она огляделась и вдруг насторожилась. Ветви деревьев впереди постепенно расступались, слуха коснулся звон сбегающего по ступеням ручья… Место было ей знакомо, бесспорно, но видеть его ей доводилось лишь в том, другом мире, в мире, созданном Альбертом!

– Но это… – она обалдело покрутила головой и, остановившись на краю леса, ошарашенно уставилась на полуразрушенную башенку, возвышающуюся среди леса, башенку, в которой она очутилась после блуждания по подземелью Нормонда, и через которую, скорее всего, бежал Альберт.

Анхель, чрезвычайно довольный произведенным эффектом, кривовато улыбнулся.

– Позвольте вам представить, госпожа графиня, родовое поместье Мактиере! – он картинно вытянул руку, указывая на башенку. Татьяна нахмурилась. С ее точки зрения это было похоже на какую-то глупую шутку.

– И что, оно настолько мало? И вы с Чесом… прошу прощения, с Чеславом живете прямо на ручейке, над провалом в подземелье? И почему вообще твое поместье связано с Нормондом?

– Потому что моя семья всегда жила недалеко от места силы, – ворас вздохнул и устало потер переносицу. Объяснять очевидное ему не нравилось.

– Это Вик, глупец, когда строил замок, не подумал о том, что на этой земле мог проживать и кто-то еще… впрочем, тогда моя семья уже бежала в Литву. Поместье было заброшено, разрушалось, и граф решил, что ему оно не помеха. Подземелье, о котором ты упомянула, никогда не заканчивалось здесь, оно здесь начиналось, и многие пленники окончили свои дни там в былые годы… – мужчина ностальгически вздохнул, продолжая, – Поместье значительно больше, чем видно отсюда, основная часть его скрывается за этой башней. Оно простирается туда, – он вытянул руку, указывая куда-то вперед, – Прочь от нас, вглубь леса. Не бойся, Татьяна, – голос вораса внезапно засочился медом, и девушка впервые испытала самый настоящий страх, – В подземелье мы тебя не отправим, мы не настолько глупы, чтобы давать тебе возможность удрать. Прошу за мной, графиня, вскорости вы окажетесь в отведенных вам покоях…

…Покои, отведенные Татьяне, собственно покоями можно было назвать с большой натяжкой. В первый момент девушке, прошедшей следом за его светлостью маркизом Мактиере сквозь башенку, и вновь замочившей ноги в ручейке (кошка за ее спиной подала некоторые признаки недовольства обилием воды, однако, судя по всему, услышана ворасом не была и успешно миновала жидкую преграду), почудилось, будто она попала в чулан давно заброшенного отеля, действовавшего где-то в восьмидесятых. Комнатка, где ей предстояло коротать дни и ночи, ожидая спасения, была небольшой, весьма обшарпанной и, хоть и имела довольно широкое и даже изысканно оформленное окно, особенного впечатления не производила. Стены здесь были серыми и давно облезшими, а жалкие остатки штукатурки, сползающей с них, лишь усиливали ощущение заброшенности и покинутости.

На прелестные, пусть и немного запыленные некогда, помещения Нормонда, эта каморка походила как тарелка на кактус, и приятного в этом сравнении девушка не находила.

Обставлена комнатка была со спартанским вкусом – сплошной минимализм и никаких излишков цивилизации: одна, довольно узкая и даже на вид весьма неудобная кровать, один стол и один стул. Все. Больше в каморке не было ничего – вероятно, полагалось, что кроме как сидеть и лежать, пленнице заниматься больше ничем не надо.

Анхель, распахнувший перед последней дверь и заведший ее внутрь, обвел широким приглашающим жестом маленькое пространство и насмешливо улыбнулся.