Проклятый город

— Тебя никто никогда не найдет, — клюнул Блейк.

— Меня даже искать не будут. А вот тебя долго искать не придется. — Он повернул руки ладонями к Блейку. — Я без оружия, не бойся.

Неуверенность вернулась. На этот раз Блейк утонул в ней, она вымыла из него весь крахмал, он обмяк, опустил пистолет.

— Так… тебя подставили. Да, слишком уж ты открытый… Надо было мне сразу сообразить.

Голова гангстера пошла кругом. Он привалился к стене. Сначала не мог стряхнуть с хвоста этого преследователя и истязателя. Теперь выяснилось, что не может его убить.

Роджерс оперся на капот обеими руками, внимательно глядя на противника. Он сохраняет преимущество.

Ворота распахнулись, влетел один из кабацких быков.

— Готово, Донни, можно паковать? Мы…

Роджерс слегка повернул голову и одарил пришельца небрежным взглядом. Тот мигом оценил ситуацию по-своему.

— Испугался? Давай я его…

Блейк взвизгнул так, будто пуля готовилась для него. Он прыгнул вперед, заслонив Роджерса.

— Стой! Не дергайся! Они специально подсунули его, чтобы взять меня. Видишь, как он подставился? Хорошо, я вовремя сообразил. — Блейк навалился на помощника, выпихивая его наружу: — Катись отсюда! Выстрелишь в него — убьешь меня. — Одновременно Блейк отводил пистолет в руке здоровяка к потолку.

Роджерс наблюдал за сценой с лицом заядлого театрала. А сцена получила дальнейшее развитие. Паника — штука заразительная.

— Дык… А я в него целился… Они и меня пригребут! — завопил вдруг бык, круто развернулся и припустил вон.

Роджерс и Блейк остались наедине. Охотник и дичь. Блейк тяжело дышал и дико озирался. Роджерс был спокоен, как будто его жизнь минуту назад не висела на волоске.

— Пусть бежит, он мне не нужен. Мне нужен ты, — внес, наконец, Роджерс ясность в ситуацию.

Роджерс сидит на кровати в своей комнате, свет не включает. Он в брюках, в футболке, без обуви. Сидит всю ночь, точнее, что от нее осталось после шоу в гараже. Скоро утро.

Дверь комнаты открыта на два дюйма, как раз чтобы контролировать происходящее снаружи.

Сквозь щель в комнату проникает полоса света из коридора. По полу добирается до кровати, поднимается вверх, на кровать, руку и плечо Роджерса. На руке световое пятно смотрится как шеврон. Роджерс чувствует, что шеврон он заслужил.

Роджерс смотрит, слушает, ожидает. Выжидает. Он видел, как гостиничный коридорный вбежал в комнату с пинтой и льдом. Через минуту выбежал, подбросил на ладони четвертак. Позже пронесся во второй раз. Еще пинта, еще лед.

Две пинты… Как раз, подумал Роджерс, но не двинулся с места.

Парень вернулся в коридор. Так, время пришло. Роджерс подошел к двери, высунул голову, подозвал коридорного:

— Сколько он тебе дал в этот раз?

— Всю мелочь, что у него оставалась. Все выгреб!

— Уже хорош? — Роджерс кивнул в сторону двери.

— Да, уже набрался. Скоро отключится.

Роджерс снова кивнул.

— Дай мне свой ключ.

Парень смутился.

— Не бойся, у меня разрешение администратора. Можешь проверить.

Парень отдал ключ, но уходить не спешил.

— Иди, иди. Без тебя справлюсь.

В свою комнату Роджерс не вернулся. Как был, в футболке и без обуви, приник к двери подопечного. Слышал приглушенные ковром шаги. Шагавший иногда натыкался на мебель, тогда раздавался стук и соответствующее ругательство. Иногда горлышко бутылки с веселым звоном касалось сосуда для питья. Роджерс представлял себе изменение угла наклона бутылки по мере ее опустошения. Скоро. Опять шаги. Мечется, как будто в поисках выхода.

Бутылка бухнулась на ковер.

Еще чуток…

Невнятные фразы, едва угадываются слова:

— Есть выход!.. Есть место, где он… где никто меня не достанет.

Звук вздернутой вверх рамы.

Пора!

Роджерс вставил ключ в замок, повернул его — и влетел в комнату.

Блейк стоит на подоконнике, готовится к последнему в жизни шагу. Нужно лишь наклонить голову, пригнуться, чтобы не мешала поднятая рама.

Но Роджерс уже распахнул для него объятия, обхватил самоубийцу за пояс и рванул на себя. Оба повалились на пол. Роджерс тут же вскочил, запер окно, задернул штору. Вернулся к лежащему.

— Подъем!

Грубый приказ сопровождался грубым толчком, почти ударом ноги. Блейк повернул голову, схватился за стул, потом за стол, с трудом поднимаясь на ноги. Пробуравил взглядом мучителя.

— Т-ты, сволочь! Ты мне жить не даешь, и сдохнуть не даешь! Чего тебе от меня надо? Чего?

— Ничего, — чуть слышно ответил Роджерс. — Я тебе уже это говорил. Почему я не могу следовать туда, куда ты направился? Это свободная страна. — Он пихнул Блейка на кровать, и тот растянулся в полный рост.

Роджерс сгреб полотенце, намочил его холодной водой, скрутил и пару раз вмазал пьяному по физиономии. Отшвырнул полотенце, вытащил из кармана бумажник.

— Умерь пыл, продери глаза и взгляни сюда.

Достав из бумажника сложенный лист бумаги, он развернул его и сунул под нос Блейку. Бланк управления полиции. Выписка из приказа об увольнении детектива Роджерса.

Блейк похныкал, поныл и заснул пьяным сном.

Роджерс глянул в сторону зашторенного окна, придвинул кресло к кровати, уселся и закурил. Можно было подумать, что дежурный санитар приставлен к постели больного.