Проклятый город. Однажды случится ужасное...

— Вы не в курсе, кто-нибудь угрожал Одиль Ле Гаррек в последнее время? — спросил он, резко меняя тему разговора в надежде застигнуть Сюзи врасплох.

Однако и эта внезапная атака разбилась об ее ледяное спокойствие. Или обстоятельства смерти «старой подруги» не слишком ее интересовали, или… она о них уже знала.

— Насколько я знаю, нет. Она никогда не говорила ни о чем подобном. Но, хотя она была скрытной, я все же думаю, она бы мне рассказала, если бы такие угрозы появились.

— А в тот период, когда стало известно о «деле Талько», она уже жила здесь? Не была ли она к нему причастна каким-либо образом?

Бледное лицо Сюзи впервые расцветилось живыми красками: на скулах выступили два бледно-розовых пятна. Словно кто-то решил нарумянить фарфоровую куклу.

— Силы небесные! Нет, конечно! Какая здесь связь? Я не понимаю, к чему вы клоните!

— Одиль Ле Гаррек интересовалась этим делом? Беспокоилась? Может быть, она была как-то связана с людьми, которые были к нему причастны… прямо или косвенно?

— Нет, она о нем практически не говорила — по крайней мере, не больше, чем все остальные. Тогда ведь все в той или иной степени интересовались… этой историей.

Бертеги некоторое время молчал, но его собеседница больше ничего не добавила. Это был старый трюк комиссара: он знал, что виновные люди плохо переносят молчание полицейского во время расспроса. Но в чем, по сути, могла быть виновной Сюзи Блэр?

Ну, по крайней мере, в молчании.

— Что ж, благодарю вас, мадам Блэр, — наконец произнес Бертеги, поднимаясь. — Думаю, пока у меня всё. Возможно, я снова навещу вас, если мне понадобится кое-что прояснить… но это маловероятно, — солгал он. — Не могли бы вы отдать мне ключи от дома мадам Ле Гаррек?

Сюзи ушла в направлении кухни и вернулась со связкой ключей. Затем проводила комиссара к выходу.

Уже взявшись за дверную ручку, он внезапно обернулся.

— Да, совсем забыл, еще один, последний вопрос.

— Синдром Коломбо? — спросила Сюзи с холодно-вежливой улыбкой, давая понять комиссару, что разгадала его игру.

Бертеги улыбнулся.

— Нет, это вопрос личного свойства. А вы сами, случайно, не плутонианка?

Лицо Сюзи осталось бесстрастным, лишь уголки губ едва заметно дрогнули.

— Нет, у меня преобладает влияние Сатурна и Нептуна. Если вас это по-настоящему интересует, вы выясните, что это значит. Захлопните за собой калитку, хорошо? Всего доброго, комиссар!

И, протянув ему на прощание руку, с вежливой непреклонностью дамы-патронессы положила конец аудиенции.

Бертеги направился к калитке. Выйдя, он обернулся, чтобы захлопнуть калитку за собой, и увидел, что Сюзи по-прежнему стоит на пороге, спокойно глядя ему вслед — как человек, который… знает. И обладает властью.

Он вдруг подумал, что ее тонкая прямая фигура в темном дверном проеме, на фоне которого ее бледность и белоснежный цвет волос стали еще заметнее, выглядит совсем как призрак. Несмотря на обычную городскую одежду, Сюзи Блэр казалась абсолютно нематериальным существом. Словно сотканным из тумана.

Бертеги сел в машину, достал мобильник, вывел на дисплей имя абонента и нажал клавишу соединения.

— Клеман, я только что вышел от подруги Одиль Ле Гаррек… Я хочу, чтобы ты собрал мне максимум информации по Сюзи Блэр. И еще, — после некоторого колебания добавил он, — отправь кого-нибудь из ребят следить за ней, до нового распоряжения… Это вас всех немного встряхнет. Наверняка у тебя там полно народу не знает, чем заняться.

* * *

Она осторожно прикрыла дверь и некоторое время стояла неподвижно. Ей с трудом удалось удержаться от желания слегка отодвинуть занавеску и понаблюдать за комиссаром, но в глубине души она знала, что это бесполезно.

«А вы не плутонианка?» — спросил он.

Сам-то Бертеги был, без сомнения, плутонианин.

Она всегда сразу определяла плутоновскую составляющую, если та была доминантной. Проницательный взгляд и странная искра, что вспыхивает в нем порой, озаряя даже самые непримечательные лица, — немного мрачный, инквизиторский блеск, придающий его обладателю магическую властность, которой заурядные люди лишены.

Но этот полицейский явно был незаурядным типом. Хотя и неуклюжим, что верно, то верно: лицо его было тяжелым, с резкими носогубными складками, густые черные брови почти срослись над переносицей, круги под глазами свидетельствовали о хроническом пристрастии к никотину. Большая голова, коренастое тело, непропорциональное сложение которого даже элегантный костюм не мог полностью скрыть.

Кстати, этот костюм выдавал еще один аспект астрологической личности Бертеги — несомненно, в его гороскопе присутствовало сильное влияние Венеры. Венериане кокетливы даже в ущерб себе — следуя моде, они готовы идти на любые мучения. Они также склонны соблазнять.