Проклятый горн

На первый взгляд инквизитор двигался не так проворно, как свора, которая на него нападала. Он ступал аккуратно, мелкими шагами, не делая никаких лишних движений и не сгибая спины, но отчего-то демонические воины не могли задеть его ни мечами, ни когтистыми лапами, ни зубами.

С каждым шагом он отводил их все дальше от нас, в противоположную часть зала. Слово, произнесенное им, грянувшее многоголосым эхом, точно пушка, раскололо голову одного из демонов, отшвырнув другого.

– Идите, Людвиг! – крикнул он, вскидывая сияющие ладони, и мне почудилось, что за его спиной собирается все небесное воинство.

Я потащил за собой наполовину ослепшую, ошеломленную герцогиню, слыша, как за спиной вовсю поют хоры и гремят колокола. В ход пошла тяжелая церковная магия, которая могла если не повредить, то ввести в экстаз обычного человека на несколько часов.

Дорогу я помнил. Оставалось совсем чуть-чуть.

– Послушайте! – Герцогиня попыталась вырваться. – Помогите мне!

– Не останавливайтесь.

– Вам не надо ничего делать! Просто дайте мне закрыть портал.

– С чего бы мне так поступать? – Мы начали подниматься по лестнице, где на перилах висело тело, проткнутое стальными шипами.

– Вы будете богаты!

– Я и так достаточно богат, – усмехнулся я.

Она хотела привести еще один аргумент, но нас нагнал отец Март, и женщина замолчала.

– Со слугами покончено. Однако хозяин наступает нам на пятки. Слышите?

Я слышал. Хруст, треск, грохот падающих стен. Что-то огромное шагало напролом, не разбирая дороги.

Мы больше не шли. Безостановочно бежали. И герцогиня быстрее всех. Она была в ужасе от того, что привела в дом своего повелителя инквизитора, и теперь встреча с демоном казалась ей куда худшим вариантом, чем костер.

Низко, протяжно заревели десяток глоток.

Я, не удержавшись, на мгновение обернулся. Нечто огромное, занимавшее все пространство, боком протискивалось по коридору, пытаясь нагнать нас. Я увидел множество голов и сотни алых глаз.

– Людвиг, быстрее! – поторопил меня отец Март, волоча на себе рыдающую герцогиню.

Мы буквально ввалились в спальню, и я с облегчением увидел, что портал все еще открыт и с той стороны стоят встревоженные наемники. Инквизитор пропустил меня вперед, сам оставшись на месте, крепко держа извивающуюся пленницу.

– Что вы делаете?! – крикнул я, находясь уже в нашем мире.

Он повернул ко мне решительное лицо:

– Планы изменились, Людвиг. Если ее сжигать, то это затронет слишком многих людей. Я вызову бурю. И в стране, и в политике. Погибнут невинные люди. А она этого не стоит! Оставайтесь на месте! – рявкнул он, когда я хотел вернуться к нему. – Вы достаточно рисковали сегодня! Думаю, ее светлость вполне готова расплатиться здесь и сейчас.

Я понял. И она поняла. Завыла, попыталась вцепиться ему в лицо и оказалась на полу.

– Вы не пройдете очищающее пламя. Вы уже в чистилище. Пора взглянуть в глаза вашему ложному богу.

– Нет! Умоляю! Я сестра короля!

– Молите Бога о прощении. И Он, а не я, когда-нибудь дарует его. Даже такая грешница, как вы, рано или поздно будет прощена.

В дверном проеме показалась зловещая масса. Головы выли, голосили, щелкали зубами, и клирик с силой толкнул женщину к демону. Она заорала, отчаянно и обреченно, врезаясь в смрадную плоть.

Когда ее тело начали рвать на части, я не стал отворачиваться. Продолжал смотреть. И смотрел до тех пор, пока инквизитор не оказался рядом и каблуком не разбил зеркало, закрывая портал.

В самый южный город Литавии – Бьенцо-Лево – я попал после того, как недалеко от Сигизии наш корабль едва не взяли на абордаж хагжитские пираты. Капитану пришлось сильно забирать к востоку. Там нас догнал запоздавший весенний шторм. Последний и самый сильный в этом году.

Наше торговое судно изрядно потрепало и побросало по волнам, отнеся еще восточнее. Так что оставшееся расстояние до Билеско мне предстояло добираться по суше, и Бьенцо-Лево вполне годился для начала следующего этапа путешествия. Я намеревался найти подходящий дилижанс и достичь точки назначения меньше чем за неделю.

Место было так себе. Неуклюжие дома, состоящие из множества пристроек, громоздящихся друг на друге, словно кубики, с помощью которых ребенок хочет достать до неба. Получающиеся башни казались совершенно ненадежными, словно вот-вот собирались упасть мне на голову. Застройка была такой плотной, что темно-бордовые, точно голубиная кровь, черепичные кровли сходились друг с другом, как два пьяных товарища, оставляя от небесной лазури лишь узкую щель, через которую на улицы едва-едва проникал свет.

Здесь всегда царили сумерки, было сыро и грязно. Запах тоже не предполагал приятного времяпровождения, особенно если учесть, что в соседнем квартале находились красильни, в которых обрабатывали свиные, лошадиные и бычьи кожи. Ветер то и дело доносил тошнотворные ароматы из чанов, где выдерживались шкуры, а по сточной канаве тек разноцветный ручеек из краски.