Проклятый эксперимент. Магиня

Экард немедленно подхватил дочь под руку и куда-то повел, сдержанно здороваясь со встречными, и к тому моменту, как они оказались возле внушительной, плотно притворенной двери, Лиарена доподлинно знала, где они находятся. Только в управе могли быть на стенах такие мрачновеличественные панели из черного дуба, а на окнах — кованые решетки. Хотя и ажурные, но от этого не менее крепкие.

— Не забывай: ни слова! — предупредил Экард и воздушной лианой открыл тяжелую створку. — Добрый день, любезнейшие! Позвольте представить вам Лиарену Аурелию Ирстон Варгейз.

На некоторое время в просторной комнате, где кроме магистра Дзерна, Тайдира и Ниверта находились шестеро старейшин и три женщины, повисла напряженная тишина. Все ошеломленно смотрели на Лиарену. Сама же дорина затаив дыхание смотрела только на мужа.

За эти часы он посерел и осунулся, и во взгляде, устремленном на жену, сквозь восхищение светилась тревога и еле заметная горечь. Но никаких признаков вины девушка там не заметила и успокоенно вздохнула, обнаружив, что отец уже усаживает ее в кресло рядом со стоящим у камина столиком. Напротив, на диванчике, между двумя подчеркнуто строго одетыми женщинами сидела Анмана, не поднимая взгляда от изрядно помятого кружевного платочка, который нервно крутила в руках. На ней было платье просторного кроя, какой обычно женщины носят в последние месяцы беременности, и этот наряд неожиданно развеселил магиню своей очевидной нелепостью. Незачем было Анмане рядиться в него сейчас, ведь со дня ее отъезда прошло всего лишь около луны.

— Донна Лиарена, — суховато произнес глава совета старейшин дорин Гаредиз, — позвольте задать вам несколько вопросов…

— Я не позволю, — мгновенно отозвался Экард. — И вообще, с какой стати Аурелия должна отчитываться перед судьями? Пусть отвечают те, на кого пало подозрение в каком-то преступлении, а моя дочь чиста, как горный снег.

— Зачем же в таком случае ты привез ее сюда? — с неудовольствием проворчал один из старейшин и едко добавил: — Кстати, я прекрасно знаю эту донну и так же хорошо знаком с ее отцом. И зовут его дорин Симорн, а вовсе не отшельник Экард.

— Дорин Симорн удочерил мою девочку, когда пропала на болотах ее мать, — ледяным тоном отрезал магистр. — Но теперь я, Экард Ирстон, объявляю Лиарену Аурелию своей дочерью и законной наследницей. Наше родство подтверждено фамильным артефактом и несомненным сходством Лиарены с матерью.

В комнате снова повисло настороженное молчание, хотя Лиарена пока никак не могла понять, почему эта новость так ошеломила старейшин.

— Э… — осторожно начал Гаредиз и через долгую минуту промямлил: — А как же…

— Ты имеешь в виду восточные приморские пустоши, которые вы решили считать моим дорантом? — догадливо помог ему Экард. — Так тут же все просто. Пока я жив, буду заботиться о своих подданных сам, а если со мной что-то случится, дорант перейдет к дочери и ее семье. Ну а они уж сами решат, кому из своих детей отдать над ним управление.

— Каких детей? — не выдержал Реттен, приходившийся, как припомнила Лиарена, родным дедушкой Анмане. — По нашим сведениям, у них нет никаких детей. И быть пока не может.

— Вас ввели в заблуждение, — холодно произнес Дзерн, раскрывая шкатулку, в которой обнаружилась стопка документов, и Лиарена облегченно перевела дыхание: судя по всему, магистры хорошо подготовились к этому разговору, и значит, ей можно особенно не волноваться.

Девушка искоса глянула на Тайдира и начала сердиться на отшельника: ну вот почему он не посадил дочь рядом с мужем и не разрешил ей сказать ему хоть словечко? Тогда Тай не смотрел бы сейчас на старейшин так угрюмо и не играл бы вздувшимися на скулах желваками.

— Вот свиток, удостоверяющий свадебный ритуал, проведенный в усадьбе Тайдира на левом берегу Терсны, — неторопливо начал перечислять Дзерн, доставая из шкатулки документы. — А вот указ дорина, назначающий Лиарену названой матерью наследника. Подлинность этих событий могут подтвердить все слуги, домочадцы и гости дорина Варгейза.

— Но жили они в разных покоях, — едко ввернул шпильку тот старейшина, который узнал Лиарену, хотя сама дорина никак не могла вспомнить его имя.

— Гостья Тайдира тоже жила в отдельных покоях, причем вместе с толпой своих компаньонок и кузенов, — отбрил Экард. — Но утверждает, что умудрилась провести их всех и пробраться в постель дорина.

— У нас есть сведения, — взвился Реттен, — что дорин вышвыривал няньку из своих покоев.

— Это кто-то из ваших доносчиков неверно истолковал суть семейной ссоры, — с холодной усмешкой сообщил Дзерн. — В тот момент Тайдир волновался за безопасность невесты и не хотел оставлять ее в замке.

— А почему она так рвалась остаться в замке, ведь там у него живут только воины и маги? — в запальчивости продолжал спорить Реттен, но остальные старейшины вдруг снова насторожились и все как один уставились на Лиарену. Словно пытались рассмотреть в ней нечто предосудительное.

— А где еще должен быть весной честный человек, как не в крепости? — ядовито осведомился Экард и небрежно добавил: — Если, разумеется, он воин или маг.