Проклятый эксперимент. Бонна

Все равно он не занимался ничем важным, а гулял вместе с дорином и толпой гостей по залитому солнцем саду, нещадно топча едва проклюнувшуюся травку. Впрочем, траву донне было ничуть не жаль, едва болота согреются, некому будет полоть сорняки и ухаживать за садом.

Не хотелось щадить и Ниверта, которому, как оказалось, Тильда была родной тёткой по отцу. В таких больших домах всегда приходится чем-то поступаться, или любовью к родичам, или справедливостью. И теперь донна мужественно ждала разговора с советником, чтобы выяснить, кого выберет он.

— Донна Лиарена? — едва стукнув в дверь, ворвался в комнату Ниверт, а следом за ним шагнул хмурый Тайдир, — у вас что-то случилось?

— Это у вас случилось, — мгновенно перехватил внимание хозяев дома Берт, — а у нас всё в порядке. Донна Лиарена вам даже говорить ничего не желала, это я настоял. Дорин Симорн всегда нам говорил, что если нарыв не вскрыть вовремя, может загнить целая нога.

— А ты кто такой? — холодно поднял бровь Тайдир, недоверчиво разглядывая преобразившегося возницу.

— Это Берт, преданный слуга моего отца, — кротко просветила его Лиарена, — я назначила его камердинером Карика. А это Устина, новая няня наследника.

— Устину я знаю… а Берт как будто был постарше?

— Помолодел. От счастья, что получил повышение, — мгновенно нашёлся бывший возница, — так рассказывать, чего я выяснил, или вам неинтересно?

— Говори, — мрачно разрешил дорин и устало опустился на стул.

Так и сидел с каменным лицом, пока новый камердинер его сына кратко, но с колкими пояснениями рассказывал историю своих поисков пропавшего детского приданого.

— Дело ведь не в пелёнках, — вздохнула Лиарена, когда камердинер смолк, — можно посадить белошвеек и наделать новых. Но дому Гардеро нанесено оскорбление… мы всю зиму вышивали рубашечки и вязали носочки, вкладывая в них свою душу… мне неприятно гадать, где они могли оказаться. В какой нибудь лавке Лодера или в сундуках племянниц экономки. И еще неприятнее будет увидеть эти вещи на других детях. Все они помечены инициалами Каринда… мы ночь сидели, вышивая их после того как родители получили известие о рождении внука и выборе ему имени.

— Я разберусь с нею… немедленно. Ниверт, вызови Тильду в мой кабинет. Лиарена… ты желаешь присутствовать?

— Нет, — отрицательно помотала головой донна, — не хочу.

— А зря, — не согласился с решением хозяйки Берт, — она ведь на вас все равно будет волком смотреть за племянницу… а если не пойдёте, то про приданое наврёт.

— Какую племянницу? — не понял Ниверт.

— Бывшую няню, Региту, — обстоятельно доложил Берт, — вы должны её знать. Ведь она и вам родная тётка, экономка эта.

— Какая тётка… — начал багроветь Ниверт, вскочил и бросился к двери, — пойду, найду её.

— Лиарена правильно решила… — помолчав, твёрдо заявил Тайдир, — я и сам с этим разберусь. Но вот кормилицу Каринду найти пока никак не удаётся.

— А её уже можно и не искать, — обречённо сообщила донна, — Карик теперь никого не примет. Детям достаточно один-два раза поесть из рожка, чтобы привыкли, а его так уже три дня кормят. Теперь важнее, чтобы нам молоко давали самое свежее, парное, оно самое полезное. Сейчас весна, начнут коровки телиться, их доить три раза будут, а там и козы окотятся, то молоко для малышей еще лучше. Берт будет сам ходить к молочнице.

— Я распоряжусь, — дорин встал с места и направился к двери, — но не забывай, что через пол луны мы отправим вас в поместье, начинай заранее готовить нужные вещи. И еще… не ходи в сад без охраны, в этом году потеплело рано, твари могут появиться в любой момент. Хотя первые лезут в одиночку… но от этого они ничуть не безвреднее.

— Хорошо, — кротко кивнула Лиарена, про весну и тварей она знала ничуть не хуже всех остальных.

Но был один маленький секрет, которого не знал никто, кроме её приёмных родителей. От одного или даже нескольких монстров Лиарена вполне могла отбиться и сама.

Новости о расследовании дорина и Ниверта принесла Устина, вместе с ужином. Она рассказывала их виноватым шёпотом, и донна мрачнела и морщилась, узнавая подробности, о которых начала догадываться, когда заметила возмущение советника.

Как выяснилось, никаких племянников, ни родных, ни двоюродных, у Тильды в замке и в помине не было, родственников в доранте имел только ее муж, погибший еще лет пятнадцать назад. И ради уважения к памяти о нем никто из домочадцев не спорил, если женщина называла их племянниками.

Впрочем, она и дело свое знала, вникала в каждую мелочь, держала под присмотром все комнаты и всю прислугу. Но страдала, как убедились дорин с советником, решившиеся обыскать ее комнату, сорочьей болезнью.

В недрах огромных сундуков и шкафов, которыми были заставлены её комнаты и примыкающая к ним кладовая, они неожиданно для себя обнаружили не только исчезнувшие детские вещички, но и собственные, считавшиеся давно и безвозвратно исчезнувшими. И даже когда-то пропавшие вещи гостей, за утерю которых были строго наказаны совершенно неповинные, как теперь стало ясно, слуги и домочадцы.