Проклятый дар. Наваждение

— Идиот! — Кристиана скрутил очередной приступ боли. Исходя бессильной злобой, он прошипел: — До тебя так и не дошло, ради чего я это все делал!

Даниэль с сожалением посмотрел на друга:

— Крис, это до тебя даже сейчас ничего не доходит! — Поднявшись с колен, последовал за Этери к выходу. На пороге обернулся, добавив: — Теперь выкарабкивайся, как знаешь.

Глава четвертая Вынужденное примирение

Битых десять минут Кристиан топтался в коридоре, раздираемый мучительными сомнениями: войти или повернуть обратно. Последнее выполнить было бы гораздо проще. Порывался постучать, но оскорбленное чувство гордости всякий раз останавливало его, заклиная не переступать порог комнаты.

«Если кто и должен делать первый шаг, так это Этери!» — настойчиво звучало в голове.

Молодой человек прекрасно понимал, что Батори идти на контакт не станет, а значит, он, Кристиан, будет по-прежнему вне игры. Теперь его предали анафеме и занесли в список злейших врагов, на что ведьмаку в принципе было глубоко начхать. Но оставаться не у дел он не собирался.

Послав к чертям все, в том числе и свою уязвленную гордыню, парень распахнул дверь и, не теряя времени на лирические отступления, в лоб спросил:

— Что вы намерены делать?

— Уже очухался. — Этери не выказал особой радости при его появлении и даже не попытался скрыть своих чувств. — Думал, мы избавились от твоего «приятного» общества как минимум на неделю.

— Что ж, вынужден тебя огорчить, — оставаясь верным самому себе, в язвительной манере протянул Эчед. — Я бодр, как никогда, и великодушно готов оказать вам помощь. Хотя именно по вашей милости чуть не отправился на тот свет.

Блондин уткнулся в экран компьютера, всем своим видом давая понять, что этот разговор его тяготит, и он снова желает остаться в одиночестве. Но Керестей намеренно пропустил столь прозрачный намек и как ни в чем не бывало продолжил:

— Ну, что скажешь?

— Надеешься, вот так сразу тебе поверю? — в голосе ведьмака сквозили раздражение и неприязнь. — Что придумал на этот раз? Поджарить Эрику уже пробовал, превратить в Снежную королеву тоже. Я искренне восхищаюсь полетом твоей фантазии, Крис! Даже не берусь предположить, каким будет следующий шаг.

— А почему бы тебе не заткнуться? — осек его приятель. Растянувшись в кресле, заложил руки за голову и миролюбиво добавил: — Готов на время отказаться от своих планов и выслушать твои соображения. Они ведь у тебя имеются, не так ли?

Ответом ему послужило молчание. Батори нервно захлопнул крышку ноутбука и потянулся за сигаретой.

Лицо Эчеда просветлело. Подавшись вперед, он с садистским удовлетворением произнес:

— Я так и знал! Неужели за столько дней не пришло в голову ничего путного? Ай-я-яй! Наша девочка будет тобою недовольна.

Этери подскочил как ужаленный и, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, с угрозой процедил:

— Эрика не твоя забота, и советую тебе поскорее возвращаться в Будапешт, иначе следующая попытка использовать против нее магию может оказаться в твоей жизни последней!

— Ну-ну, желаю удачи! Помнится, об одной красавице ты уже позаботился! — издевательски выкрикнул Крис. — Так позаботился, что она сразу же переселилась к своим далеким предкам! И что-то мне подсказывает, что Эрику постигнет та же участь, это лишь вопрос времени.

Молодой человек сжал кулаки. Ринулся было к подлецу с твердым намерением превратить того в боксерскую грушу, но усилием воли заставил себя сдержаться. Больше он не поддастся на провокацию и не доставит Эчеду удовольствие, выставив напоказ свои чувства!

— Ты любишь причинять людям боль, — тихо проговорил Этери. — Надеюсь, что когда-нибудь все плохое вернется к тебе сторицей. — Не в силах больше находиться с Крисом в одном помещении, вышел, с остервенением хлопнув дверью.

«Н-да, — флегматично подумал юноша, — разговор явно не задался».

* * *

Новый день радовал обилием ярких красок. Солнечные лучи, проникая сквозь завесу из тонкой ткани, на секунду задержались на белоснежных плитах, потом, словно нехотя, переместились на вышитую накрахмаленную скатерть, погладили глянцевую поверхность мебели и посеребрили небольшой чайничек, негромко посвистывающий на плите. Я выключила газ и, плеснув кипяток в чашку, утопила в нем пакетик с заваркой.

— Находишь это прикольным? — Изольда взяла из вазы яблоко и принялась счищать зеленую кожуру, упругими кольцами падающую на тарелку.

— Что именно? — Несмотря на уговоры подруги, непонятно с какого перепугу решившей сесть на убийственную диету и не теряющей надежды и меня приобщить к подобному издевательству над собственным организмом, я щедро полила хлеб майонезом, бухнув сверху ломоть «Докторской», и с наслаждением приступила к трапезе.

Изе оставалось лишь облизнуться. Проглотив слюну, та принялась за чтение очередной морали:

— Я о твоей маниакальной увлеченности тату! Давно в зеркало-то смотрелась? Глянь на свои руки! Наверное, у вора-рецидивиста и то наколок на теле меньше. И что только себе думаешь?!