Проклятый дар. Наваждение

Избавившись от одного противника, Этери кинулся наперерез другому, намеревающемуся напасть на Криса со спины. Петер, на свою беду, умел только видеть ауры людей и артефактов, да кое-как справлялся с приобретенной недавно силой передвигать предметы, и сейчас не слишком успешно пытался отбиться от Этери врукопашную.

Удар в солнечное сплетение повалил Ведающего наземь. В глазах потемнело, колдуну с трудом удалось сконцентрироваться и силою мысли запустить в противника валяющийся поблизости гаечный ключ. Вдогонку ему последовала пара отверток и всякая мелочевка, вроде болтов и гвоздей, в беспорядке разбросанных по мастерской. Но ни один предмет так и не достиг своей цели. Они врезались в незримую препону, контуром очертившую силуэт ведьмака, и подобно осенним листьям, кружа, плавно опускались на каменные плиты.

Даниэль закричал, когда кто-то ногтями вонзился в его плечи. Отскочив в сторону, увидел перед собой искаженное яростью лицо с размазанной по щекам тушью, услышал похожий на шипение шепот. На миг парню показалось, что у него стынет кровь, а сердце перестает биться.

Ноги подкосились. Юноша чувствовал, как что-то жизненно важное покидает его. Все для него утратило смысл в одночасье. И поиски артефактов, и борьба за обладание силой. Его больше не волновали простые человеческие радости: дружба, привязанность, любовь. И единственное, что могло положить конец его бренному существованию, — это немедленный уход из жизни…

Устав отражать неумелые атаки, Этери просто приложил Ведающего макушкой об пол. Так, что у того из глаз посыпались искры. Оттолкнув поверженного врага, ведьмак огляделся. Кристиан в помощи не нуждался, а вот Даниэль, похоже, был на волосок от гибели. На лице парня читались вселенская скорбь и безграничная мука. При виде друга Этери самому захотелось разрыдаться. Только момент для слез был не самый подходящий. Подвластный колдовскому влиянию, Ведающий уже тянулся к осколку стекла и не трудно догадаться, какое применение он собирался ему найти.

Этери подскочил к Нэле и, отпихнув ее от потенциального самоубийцы, вырвал из его непослушных пальцев острый предмет. Затем повернулся к ведьме. Та, недолго думая, решила снова применить свою силу, на этот раз обратив ее против Этери, но пала жертвой собственных чар. Несколько секунд Нэла как завороженная смотрела в глаза ведьмака, ловя в них свое отражение, а потом, безутешно зарыдав, скользнула на пол. Теперь уже ее руки шарили по полу в поисках спасительного оружия…

Все еще чувствуя отголоски навеянных страданий, Даниэль постепенно приходил в себя. На истекающую кровью девушку он старался не смотреть. В отличие от Кристиана и Этери, ему не удавалось сохранять хладнокровие, видя чужую смерть. И вряд ли когда-нибудь Даниэль сможет стать таким, как они.

Сила Нэлы, так никем и не востребованная, вольной птицей унеслась в громыхающее небо, навстречу кривым молниям.

— Некоторые дары хуже проклятия, — мрачно изрек Этери, помогая другу подняться.

Из противоположного конца зала раздался яростный крик. Очередной сгусток энергии угодил Камилу в плечо. Парень покачнулся и, жадно глотая ртом воздух, в изнеможении привалился к стене. Все его тело сейчас напоминало одну большую кровоточащую рану, и малейшее движение доставляло нестерпимую боль. Этот ублюдок венгр уже давно мог покончить с ним, но намеренно медлил. Камил чувствовал себя жертвой, которую безжалостный охотник планомерно загонял в западню.

Желая положить конец пыткам, словак метнул в противника ритуальный кинжал. Тот, пролетев пару метров, замер в воздухе. Затем, описав круг, подобно бумерангу понесся в обратном направлении. Кончик лезвия прочертил на коже алую полосу, разорвав ткань футболки.

Камил умолял богов защитить его, помочь выбраться из этой передряги живым, пусть даже и лишившись дара, вот только у создателей было иное мнение на сей счет. В следующий миг нож по самую рукоять вошел ведьмаку в грудь. Камил судорожно вздохнул, попытался схватиться за оружие и вырвать его из сердца, но пошатнулся и рухнул навзничь.

Оказавшаяся на свободе сила тут же нашла себе новое пристанище в Керестее. Его ядовито-зеленые глаза почернели, и в них, словно в зеркале, отразились языки пламени, быстро захватившие здание в свой плен.

— Что с Ведающим? — Крис сунул в карман речной камень, который невольно стал яблоком раздора, и указал на Петера. — Мне его дары ни к чему. — Способностью воздействовать на объекты силою мысли Эчед владел в совершенстве, а заниматься поисками артефактов и людей, отмеченных силой, в ближайшее время не планировал.

— С меня тоже на сегодня достаточно, — поспешно ответил Даниэль. Больше всего ему хотелось поскорее убраться из этого города и вычеркнуть из памяти страшную ночь. Чуть погодя, несмело добавил: — А с ней что будем делать? — имея в виду девушку, на которую Кристиан так даже ни разу и не взглянул.

Несостоявшаяся жертва захлебывалась слезами, отчаянно боролась с иллюзорными путами, не способная понять, что без вмешательства мага она так до конца жизни и останется «приколоченной» к полу.