Проклятый дар

– Ну хорошо. Но ведь некоторые дары никогда нельзя было назвать добрыми. Они всегда действовали только в одну сторону. Например, дар Хелваров или дар Каспро.

– И Хелвары, и Каспро тоже, вполне возможно, когда-то занимались целительством. Если у человека или животного внутри были какие-то неполадки, что-то запутывалось в организме, то, может быть, с помощью такого дара можно было распутать создавшийся «узел», развязать его, привести все связи в порядок?

Это был совершенно неожиданный поворот. Мне показалось, что у меня открываются новые возможности, появляется новая надежда. Я совершенно точно понимал, что хочет сказать Грай. Это было то же самое, что и со стихами – когда некая путаница слов и чувств вдруг складывается у тебя в голове в определенный рисунок, становится ясной, и ты с радостью признаешь: да, да, правильно, я именно это и хотел сказать!

– Но почему же тогда Каспро перестали лечить людей и стали их убивать, превращая внутренности своих врагов в кровавую кашу?

– Потому что у нас еще слишком много врагов. А может, еще и потому, что нельзя использовать свой дар в обоих направлениях. Нельзя одновременно двигаться и вперед, и назад, ясно?

Я понимал по ее голосу, что она говорит сейчас о чем-то очень для нее важном. Это наверняка имело отношение к использованию ее собственного дара, но я не мог с уверенностью сказать, что именно было у Грай на уме.

– Ну что ж, если бы кто-нибудь научил меня использовать мой дар для созидания, а не для разрушения, я бы с удовольствием этому научился, – сказал я, хотя, пожалуй, всерьез так не думал.

– Правда? – Зато Грай была совершенно серьезна.

– Нет, – признался я. – Нет. Сперва я должен уничтожить Огге Драма!

Она тяжело вздохнула.

Я стукнул кулаком по каменной скамье и сказал:

– Я должен его уничтожить! И я уничтожу эту жирную гадюку, как только смогу снять повязку! Не понимаю, почему Канок этого не делает? Чего он ждет? Ждет, когда вырасту я? Ведь он же прекрасно знает, что я не могу… управлять своим даром. А он может! Как же можно сидеть здесь, молча страдать и даже не пытаться отомстить за смерть Меле!

Я никогда прежде не говорил Грай ничего подобного. Да и себе вряд ли такое говорил. И, произнося эти слова, я вдруг ощутил жаркий прилив гнева. Но ответ Грай прозвучал холодно:

– Ты хочешь, чтобы твой отец умер?

– Я хочу, чтобы умер Драм!

– Ты же знаешь, что Огге Драм ни днем, ни ночью не отпускает от себя охранников, и эти люди вооружены мечами и кинжалами, а стены его Каменного Дома охраняют отборные лучники. И, между прочим, у его сына Себба имеется тот же дар. Да и Рен Корде преданно служит Драму. И все его приспешники только и следят, нет ли какой угрозы со стороны Каспроманта. Неужели ты хочешь, чтобы Канок один отправился в это дьявольское логово и погиб?

– Нет…

– Ты же не думаешь, что он будет убивать исподтишка – как ТОТ убил твою мать, подкравшись к ней в темноте? Неужели ты думаешь, что Канок на такое способен?

– Нет, – сказал я и уронил голову на руки.

– Мой отец говорит, что он уже почти два года все боится, что Канок вскочит на коня и помчится в Драммант убивать Огге Драма. Точно так же, как он тогда помчался в Дьюнет. Только теперь он бы поехал один…

Мне нечего было возразить ей. Я понимал теперь, почему Канок медлит, почему так ведет себя. Ради тех людей, которые нуждаются в его защите. Ради меня.

Грай долго молчала, потом сказала:

– А может быть, вы вообще не можете использовать свой дар в обе стороны. Я, например, могу только «вперед».

– Тебе повезло.

– Да, – согласилась она. – Хотя моя мать так не думает. – Она резко встала и сказала: – Коули! Пойдем, прогуляемся?

– Что ты хотела сказать про свою мать?

– Пожалуйста: моя мать хочет, чтобы я с нею вместе поехала в Барремант на зимнюю охоту. Она сказала, что если я с ней не поеду и не стану призывать зверей охотникам, то лучше мне поскорее найти себе мужа, потому что вряд ли жители Роддманта согласятся содержать меня, если я не стану пользоваться своим даром для охоты.

– А Тернок что говорит?

– Отец очень опечален и обеспокоен; он не хочет, чтобы я огорчала маму, и не понимает, почему я не хочу быть брантором.

Я мог с уверенностью сказать, что Коули стоит рядом и терпеливо ждет, готовая к обещанной прогулке. Так что я тоже встал, и мы вышли из дому. Моросил дождь, но ветра не было совсем.

– А почему ты не хочешь быть брантором? – спросил я.

– А ответ целиком есть в той истории про муравьев… Идем! – И она решительно двинулась вперед, не обращая внимания на дождь. Коули потянула меня за ней.