Проклятый дар

Она так давно привыкла чувствовать себя пациенткой, что уже почти забыла, как это – быть врачом. Матвей сказал, что выветривается дрянь. Она бы сказала – элиминируется, но суть от этого не меняется. Дрянь выходит, организм очищается, и оттого слабость и головокружение.

– Меня выписали? – спросила Алена, сама не веря в такую возможность.

– Не совсем. Я тебя выкрал.

– Выкрал?!

Зачем санитару, пусть и самому гуманному на свете, совершать должностное преступление из-за какой-то пациентки?!

– Он собирался ввести тебе инсулин. – Лицо Матвея вдруг сделалось очень серьезным. – Ты знаешь, что бывает от передозировки инсулина?

Она знала. Она даже понимала, о ком ей говорят. Понимала и верила каждому сказанному слову. Егор был на такое способен, особенно после ее угроз.

– И что ты сделал? – То ли она отвыкла от кофе, то ли тот был слишком крепким, но во рту вдруг появилась хинная горечь.

– А что мне оставалось? – Матвей беззаботно пожал плечами. – Тюкнул его по башке, тебя в охапку, и бежать. Вот такой получился экспромт.

– А парик и очки – это тоже экспромт? – спросила Алена, уговаривая себя ничему больше не удивляться.

– Нет, это вынужденная необходимость. Без конспирации в моем деле никак.

– Ты же не санитар, правда? – Озарение вспыхнуло в мозгу так ярко, что на мгновение девушка едва не ослепла.

– Кофе допивать будешь? – спросил Матвей светским тоном.

– Ты не ответил. – Она уже не хотела кофе. Она хотела узнать правду.

– Я отвечу, – пообещал он мрачно. – Только предупреждаю, тебе это может не понравиться…

…Ей не понравилось. Нет, не так! После объяснений Матвея все стало еще более запутанным. Он был не санитаром, а был частным детективом, которого наняли для того, чтобы присмотреть за ней, а в случае острой необходимости вытащить из психушки. Острая необходимость возникла – и вот она неизвестно где пьет кофе в обществе человека, о котором не знает ровным счетом ничего. Но хуже, нет, страшнее было другое. Дед Тарас так и не дождался ее выздоровления. Дед умер, а она даже не присутствовала на похоронах. Он же крепкий был, двужильный, так отчего же? Выходит, из-за нее…

Слезы капали на стол и в чашку с так и недопитым кофе. Алена плакала, а Матвей деликатно молчал, даже успокаивать не пытался.

– Кто тебя нанял? – спросила она, когда кофе остыл окончательно, а слез больше не осталось.

Матвей ответил не сразу. Он смотрел не на Алену, а в окно.

– Кто? – повторила она требовательно.

– Один из твоих пациентов. Ты кое-что для него сделала… прошлой осенью. И он посчитал себя обязанным.

Пациент? Да ни один пациент в мире, даже самый благодарный, не решится на такую авантюру – выкрасть человека из психиатрической лечебницы! Не просто человека, а душевно нездорового. Она ведь сама до конца не уверена, что все ее проблемы только из-за лекарств. Потом – да, но сначала… Сначала было что-то другое, что-то, что она не может вспомнить, что-то настолько страшное, что заставило деда Тараса определить любимую внучку в сумасшедший дом.

– Как его зовут?

– Он сказал, что ты не помнишь его имени, вы общались очень недолго.

– И за этот недолгий срок он успел проникнуться ко мне такой симпатией, что пошел на преступление?! – Алена залпом допила кофе, сжала ладонями виски. – Я хочу поговорить с этим благодетелем, – добавила она шепотом.

Матвей снова ответил не сразу, а когда наконец заговорил, в голосе его Алене почудилась неуверенность:

– Он тоже хочет с тобой встретиться. У него к тебе тоже есть кое-какие вопросы. Сегодня вечером мы выезжаем.

– Куда?

– В деревню, где жил твой дед. Мой наниматель считает, что так тебе будет проще вспомнить.

– Что я должна вспомнить? – Еще один очень важный вопрос. Можно даже сказать, жизненно важный. – Как я оказалась в больнице?

– Ты совсем ничего не помнишь? – Матвей вглядывался в нее своими ясными глазами так пристально, словно пытался разгадать, врет она или говорит правду.

– Нет, я даже не знаю, какое сегодня число.

– Ты ходила на болото за клюквой. – Матвей говорил медленно и продолжал ощупывать взглядом Аленино лицо. – Пошла и пропала. Нашлась только через несколько дней. Твоя одежда была в крови, а сама ты находилась в неадеквате. Припоминаешь?

…Берестяное лукошко с прилипшим ко дну пожухлым листочком, запах опавших листьев, кислый вкус клюквы на губах, звонкая осенняя прохлада и черная вода в болотных «оконцах» – вот все, что вспоминается до того, как превратилась в сумасшедшую.

– Не помнишь. – Матвей правильно расценил ее молчание.

– А тот человек? Тот, кто тебя нанял, он тоже там был?

– Где?

– На болоте.

– Почему ты спрашиваешь? – Лицо Матвея сделалось вдруг настороженным, в серых глазах появился стальной блеск.

– Не знаю. – Она и в самом деле не знала, просто вдруг подумала, что все, что с ней случилось, связано с болотом. – Мне туда нужно.

– Куда?

– На болото.

– Раз нужно, значит, поедем. Вдруг и в самом деле так тебе будет проще вспомнить.

– Не уверена. – Алена покачала головой. – Я уже ни в чем не уверена. У меня вообще такое чувство, что я так и не выбралась с того болота.