Проклятый

— Парень, ты что, уснул? — ехидно спросил старик, стоя надо мной с двумя огромными пиявками в руках. — Я же минут десять очень подробно объяснял тебе, что и как нужно сделать, чтобы защитить душу от пиявок.

— Не было такого!

— Было, было, — мстительно поддакнул старику Хухлик. — Я очень удивился, что тебе настолько плевать на обучение, раз ты откровенно храпишь во время объяснения столь важной методики, способной спасти тебе жизнь.

Вот же сволочи, спелись!

Макаров положил мне на грудную клетку двух пиявок, не став даже расстегивать рубашку. Похоже, для этих тварей одежда не была серьезной помехой.

— Советую сосредоточиться на внутренних ощущениях, а не внешних. Закрой глаза, почувствуй пиявок, как их невидимые энергетические усики заходят внутрь тебя и тянутся к самому ценному.

— Я не хочу, чтобы в меня кто-то входил! — возмутился я, уже понимая, что меня никто слушать не будет. Но в любом случае я должен был высказаться. — А если они всю мою душу сожрут целиком?!

Понятие души всё ещё оставалось для меня непонятной абстракцией, даже говорить о подобном вслух было очень странно.

— Силенок не хватит. Даже Садако не может поглотить человеческую душу целиком, тем более, такую сильную как твоя. А если беспокоишься о целостности души, то отхватить от неё кусочек — это одно, а переварить совершенно другое. Это долгий процесс, на который могут уйти месяцы. Так что если ты убьешь пиявок и сожрешь их тело, то легко восстановишь утраченное.

Та-ак, вот это хорошая новость. Вот только есть эту мерзость… брр. Это ж не лягушки или гусеницы, не уверен, что даже всеядные китайцы едят подобное.

— А обязательно их есть? — спросил я, чувствуя подвох. — Садако тоже нужно будет сожрать, если я хочу вернуть всё, что она откусила от меня за эти дни?

— Надо будет — сожрешь, — припечатал Макаров. — Хватит болтать. Тебя уже жрут во всю, а ты лясы точишь.

Странно, но стоило черным склизким существам оказаться на мне, как я совершенно перестал чувствовать кожу в месте соприкосновения с ними и вокруг, будто мне вкололи местное обезболивающее. Более того, мысли о пиявках всё время вылетали из головы, я словно не мог сконцентрироваться на этой теме. А поскольку благодаря фиксации я вынужденно любовался деревянным потолком, то раз двадцать забывал о цели всего этого сомнительного мероприятия.

Так. Пиявки. Какие пиявки? Черные такие. Но почему я думаю о них и хочу их съесть? Странно. Я хочу их съесть, потому что они жрут меня! Не очень логично, и вообще непонятно, о каких пиявках речь?

Продолжая путаться в мыслях, я с огромным трудом понял, что не ощущаю пиявок, потому что они сделали мою кожу нечувствительной, возможно, с помощью своей слизи. И мысли о них исчезают из головы отнюдь не случайно. Судя по всему, мерзкие твари скрывают своё присутствие не только физически, но и ментально!

Только поняв, в чём именно состоит проблема, я смог с этим более или менее успешно бороться. Ощущение было такое, словно мысли пробивались сквозь густой, тягучий туман.

— Могли бы предупредить, что они воздействуют на разум! — раздраженно сказал я.

— Ого, — удивился Макаров. — Ты понял это на удивление быстро.

— Что понял? — переспросил я.

— О, это будет весело, — расхохотался Хухлик.

Так, пиявки. Они заставляют забыть о своем существовании, чтобы спокойно выпить жертву. Боль они тоже скрывают. И мой так называемый «учитель» наверняка не просто так связал меня, не позволяя видеть этих мерзких существ. Очевидно, мне нужно научиться как-то противостоять их воздействию.

Раз за разом я собирал мысли в кулак, чтобы сконцентрироваться на пиявках, и каждый раз они вновь сбивали меня с толку. Каким образом я должен был в такой ситуации почувствовать собственную душу, мне было решительно непонятно.

— Как думаешь, сколько времени потребуется крошке Ро, чтобы понять, что такие низкие формы жизни не могут владеть полноценной телепатией и влиять на мысли человека? — тихо спросил Хухлик старика. — К тому же обезболить кожу слизью через одежду довольно проблематично, а значит, чувствительность пропадает по иной причине.

— Понять мало, нужно еще воспользоваться этой информацией. — Макаров держал на ладони еще одну пиявку и гладил с таким удовольствием, словно это был пушистый котёнок, а не мерзотнейшая тварь из Ада. — Да, малышка?

Надо же, они все-таки решили мне помочь. Если пиявки воздействуют не на мозг и не на тело, то остается только какая-то внутренняя энергетика или та же многострадальная душа. Поскольку меня обучают именно управлению силой души, то нетрудно догадаться, каким именно образом пиявки заставляют забыть о своём существовании.