Проклятый

– Если вы не в курсе, то я каждое утро прихожу к принцессе Меридиане. И сегодня я очень опаздываю, – настойчиво повторила я, не собираясь куда—либо переезжать.

Не трудно догадаться, куда будет осуществлен этот переезд. Темница. Я задела Брэндана за живое – и вчера я отчетливо увидела это по его бешенному взгляду.

Он сделает все, чтобы окончательно растоптать меня, и следующие дни я опять буду облизывать воду с грязных камней.

– Пойдемте, – выбора у меня не оставалось. Я вновь пошла на поводу у принца, с отчаянием понимая, что это все. Никакого побега. Ни—че—го.

В голову пришла очередная мысль о Брэндане: я могу больше никогда его не увидеть.

Но все. Хватит, довольно. Я забуду подобие связи между нами, как страшный сон. И то, как таяла от его рук, и то, какими были на вкус его губы…

Я вдохнула глубже, выравнивая дыхание. Добряк—гвардеец резко остановился у белой двери с нарисованным серебром узором.

– Ваша комната, леди. Северное крыло вместе со спальней принцессы Меридианы находятся не так далеко – вам нужно подняться по лестнице, пройти по длинному коридору и вновь спуститься. Сейчас мы в Южной Башне – это часть замка, которая принадлежит Его Высочеству Брэндану. Мне было приказано доставить вас сюда. И охранять вас.

Гвардеец открыл мне дверь, приглашая войти внутрь комнаты. Я находилась в таком шоке, что, не помня себя, ступила за ее порог.

Брэндан

Просторный зал с огромными панорамными окнами наполнился звуками бьющегося друг о друга металла.

Сегодня я два раза позволил Джейсону приставить мне шпагу к горлу, а такого никогда прежде не случалось. Это забавляло друга, но ровно до тех пор, пока я не занес клинок прямо над его лбом.

– Помилуйте, Ваше Высочество, – картинно заявил он, делая вид, что не напуган.

– Хватит паясничать, – отрезал я, откидывая шпагу в сторону. Расстегивая верхние пуговицы белой формы для фехтования, я потянулся за стаканом воды, который стоял на столе с десертом и фруктами.

– Что-то не так? Сегодня ты не в очень хорошей форме. – Только с Джейсоном я мог поговорить по-настоящему. Мы были друзьями с детства – вместе проходили обучение боевым искусствам и хотели поступить в Оксфорд. Он то свою мечту осуществил, а вот я поступил в другой «институт».

В Адинбург.

– Мой мир полон дерьма и грязи. У сестры ветер в голове гуляет. Парламент давит на меня со всех сторон. Они управляют мной, большая часть народа по—прежнему на их стороне. Они боятся перемен. Думают, что я буду еще хуже.

– Куда уж хуже. Большинство из этих Идиотов сколотили себе состояние и плевать хотели на обычных граждан. А тем временем богатые – богатеют. Бедные – беднеют. Враг с запада не дремлет – того и глядишь, наступит нам на пятки и сделает нас своей колонией. Все они против объединения Европы…

– Народ слеп, он многого не понимает. Они видят только то, что я пошел против воли отца. Но они не знают его воли и не слышали его слов, которые он произнес незадолго до смерти. Я делаю все возможное, чтобы не пролить рек крови, и ты прекрасно об этом знаешь… Я на все готов ради этой страны. Но, видимо, судьба не идет мне на встречу. Мы не можем ее найти. А тем временем, наши отношения с Францией все хуже и хуже. Как и с другими странами. К тому же, больше половины людей считают меня Убийцей и Тираном.

И у них есть основания для этого. Но вспоминать о том, что случилось в день моего заключения, я больше не хотел.

– Мы не должны терять надежду. Как только мы найдем ее, мы встанем на правильный путь. Брачный союз поможет тебе стать Королем и укрепить связь с Францией навсегда. А там и со всей Европой.

– Но мы не можем ее найти! – нервно проговорил я, сжимая в руке стакан с водой. Джейсон пожал плечами, будто еще верил в то, что это возможно. – Возможно, ее и в живых—то нет. Я мучаю этих женщин. Там, внизу. Я думаю, пора отпустить их. Всех.

– Брэд, она может быть одной из них… Мы не знаем точно.

– И как нам это выяснить?!

– Она сказала имя? Эта пленница. Или по—прежнему молчит?

– Молчит, и лучше ей держать свой грязный рот на замке, – прошипел я, не глядя на друга.

– О, – многозначительно протянул Джейсон, и мне не понравился тон его голоса. – Я удивлен твоему вкусу. Она некрасива, но что-то в ней, видимо, есть.

– Заткнись, – я смерил друга убивающим взглядом, не понимая, почему меня так злили его слова.

У нас были разные понятие о красоте – да и я прежде никогда не обращал внимания на чужестранок.

Но если до нее мне нравились исключительно типичные рыженькие британские красавицы, то теперь я от них плевался. В ней было что-то большее, чем просто внешность.

Она была сильной.

Она умела сказать «нет».

И даже голая с завязанными бандажом руками… Она стала моему телу более желанна, чем шлюхи, готовые ради меня на все каждую гребанную ночь.

Черт. Нет—нет—нет. Я не должен думать о пленнице, как о ком—то особенном. Она интересная жертва, не более. Жалкая узница, уже побывавшая передо мной на коленях.

И в ее жилах всегда будет течь недостойная моего рода кровь. Она другая.